Начальственная дурость как социальный тренд
Наше начальство, как федерального, так и регионального уровня, иногда заводит нас своими высказываниями по актуальным социально-экономическим проблемам.
Вот и начальник отдела по реализации интеллектуальной собственности ФГУП "Агат" (дочернее предприятие госкорпорации "Роскомос") Станислав Жарков отметился высказыванием насчет жителей "хрущевок". Теперь уже бывший начальник. В "Роскосмосе" его высказывание было рассмотрено на специально созданной комиссии по этике, она рекомендовала уволить Жаркова, что и было сделано. "Роскосмос" принес извинения.
Это далеко не единственный случай. Подобных высказываний, вызывавших остро негативную реакцию у общественности, можно при желании набрать десятки, если не сотни. И возникает вопрос, почему такое происходит?
Со своей стороны, я не разделяю широко распространенной позиции, что это происходит от дурости отдельно взятых начальников или от того, что они "оторвались от народа" и не знают его жизни. Я так не считаю хотя бы потому, что уже после пары скандалов (а их было больше, чем пара) можно было бы этот момент учесть и осторожнее выбирать выражения для публичных высказываний. Но нет, спустя короткое время находится еще один начальник, желающий попробовать общественное мнение на прочность.
Моя позиция состоит в том, что такие инциденты происходят в силу того, что руководители воспроизводят определенный, далеко не всегда осознаваемый, образец поведения начальника, который можно грубо описать как "указания, как надо жить". Вот когда начальники начинают "учить жизни", это обществом воспринимается остро негативно, в штыки.
Для объяснения этого любопытного феномена я предложу свою экстравагантную культурологическую гипотезу, которую изложу тезисно. Этот образец поведения начальства берет свое начало в эпохе индустриализации, сопровождавшейся резкими изменениями в бытовой и общественной культуре. Мало было построить новых заводов, надо было еще приучить огромные массы населения, в основном крестьянского, к новой для него городской и индустриальной культуре, с ее характерными правилами и порядками. Насаждение этой культуры шло с трудом, и задача приобщения трудящихся масс к ней, в целом, возлагалась на начальство: партийное, советское и заводское. Для советской эпохи было весьма характерно сильное вмешательство начальства в многочисленные бытовые вопросы. В этом нет ничего удивительного, это была одна из задач индустриализации, от выполнения которой зависел успех всей этой затеи.
В этом также, на мой взгляд, состоит одна из причин весьма распространенной у нас начальственной самоуверенности. Действительно, если на начальство была возложена и потом не снята "указующая" функция, то начальство и не должно спрашивать советов, скажем, ученых. Начальник должен сам знать, как лучше, или же он... или же он просто не начальник.
Скажут, что все это было давно. Да, было давно. Однако, вполне очевидно, что была и есть некоторая преемственность в начальственной практике между поколениями начальства. Молодое поколение, помимо чисто теоретического обучения, училось на примере свои старших начальников как на практике осуществлять начальственные функции, перенимало из привычки и подходы, в том числе и наклонность к тому, чтобы "учить как жить". Стоит напомнить, что советский партхозактив занимал многие ключевые позиции еще в 1990-е годы, то есть 20 лет назад. Да и теперь еще есть немало руководителей, которые стали начальниками еще в СССР.
Для примера приведу губернатора Иркутской области Сергея Левченко, который в 1982 году стал начальником Ангарского управления "Стальконструкция" Минмонтажспецстроя СССР, а в 1987 году стал председателем Юго-Западного райисполкома Ангарска. Этот партхозактив, в свою очередь, обучали и выдвигали старшие товарищи, начинавшие еще при Сталине и обученные еще разного рода "железными наркомами".
За это время общество сильно изменилось. Малограмотных или даже совсем неграмотных бывших крестьян, конечно, надо было учить как жить и работать в индустриальном обществе. Только вот, индустриализация в России состоялась и теперь наше общество стоит по уровню образования и культуры намного выше прежнего крестьянского мира, и к своему прежнему состоянию не вернется. Потому и нужда в указаниях начальства как жить в настоящий момент отпала. Потому и общественное мнение так резко ощетинивается в ответ на такие указания.
Это обстоятельство ставит перед нашим обществом довольно сложную культурологическую проблему с неясным пока что решением. Конфликты можно в основном изжить. Серия инцидентов с оргвыводами (и увольнениями) приучит руководителей выбирать выражения. Но проблема этим не исчерпывается, поскольку остается вопрос: какое именно нам нужно начальство, и как именно оно должно руководить нынешним обществом? Кто бы не был у власти, эта проблема будет существовать и будет требовать своего решения.
На этом вопросе я, пожалуй, закончу. Этот сложный культурологический вопрос требует обширных исследований и вряд ли можно надеяться разрешить его в короткой статье.
