Суверенная Африка оказалась до боли знакомой

Здесь те же пробки из-за вип-кортежей, такие же очереди в кабинеты чиновников и так же, десятилетиями, встают с колен.

Нынешний год в Африке — юбилейный: в 1960-м на карте мира появилось сразу семнадцать стран. Их народы мечтали о светлом будущем, которое наступит вскоре после независимости. Сегодня африканец — в среднем самый бедный землянин. Даже беднее, чем при колонизаторах. Майские юбилейные торжества в Яунде, столице Камеруна, напомнили мне другой пятидесятилетний юбилей, в студенческом 67-м, на Неве в Ленинграде у «Авроры». Нас призывали верить и ликовать, не жалели денег на фейерверки и парады. А Африку представляли партнером по светлому будущему.

Моей соседкой в аэробусе из Цюриха в Яунде была Жизель, особа до тридцати, сопровождавшая на родину бабушку, которая каждую ежегодную поездку к большой семье считает последней.

Жизель родилась в Камеруне, выросла во Франции, живет в Швейцарии, представляя там пиар-службу известной косметической фирмы. Взахлеб рассказывала про Камерун, про отзывчивых и добродушных людей, привыкших ценить большую семью и друзей.

Не хочется ли ей, образованной и состоявшейся женщине, вернуться в страну предков, родить к единственному ребенку еще восьмерых? На наивный вопрос последовала снисходительная улыбка.

Почему жители Юго-Восточной Азии показывают чудеса развития, а Африка никак не проснется? Они (африканцы!) не очень предприимчивы, предположила Жизель…

Моим соседом в зале ожидания аэропорта Яунде, куда прилетевших участников международной конференции «Африка-21» проводили девушки в ярких национальных платьях, оказался лауреат Нобелевской премии мира Мохамед Эль-Барадеи. Пока час с лишним ждали багаж, нашли время поговорить об Африке и африканцах.

Мир за 50 лет изменился, и если раньше ключевым словом было «развод», то сегодня актуальнее «соединение» — интеллектов, капиталов. «Мы все одна всемирная деревня. Никакая страна не может сама решить ни одну крупную проблему», — уверен гражданин мира, который перед войной в Ираке, как шеф МАГАТЭ, бросил в ООН тихий вызов госсекретарю Колину Пауэллу…

Главное — это хорошее управление, а для него нужно, чтобы государства занимались своим делом: обеспечивали базовые ценности, власть закона. С остальным люди и сами справятся. Тогда и иммигранты вернутся. Не те, кто уехал за бесплатным пайком, а те, кто за воздухом…

Яунде, который растет как гриб после дождя и где живут уже больше двух миллионов человек, не производит впечатления города. Ни фонарей, ни световой рекламы, а названия магазинов на торговой авеню Кеннеди намалеваны краской. Среди признаков современности — несусветные автомобильные пробки, редкие высотки гостиниц и инофирм, футуристические корпуса министерств в административной части и парфеноноподобные дворцы на холмах, царящие над муравейником пыльных одноэтажных кварталов.

У министерства просвещения — редкие торговцы, балансируя товаром на головах, продают мелочь. Это не те африканцы, что перед Версалем и на ступеньках Монмартра пристают с сувенирами. Сувениры здесь на фиг никому не нужны — туристы по городу не гуляют. Орешки, порезанные ананасы, вода, местное печево, зонтики, обувь… Куда живее рынок бланков — прошений, жалоб, ходатайств. Во дворе очередь, все чего-то просят у государства.

На фоне ободранных «Тойот» блистает припаркованный наперекосяк новый внедорожник. Этот проситель даже не вышел из машины. К нему чиновник сам спустился и сам заполнил бланк. Оба в темных костюмах и при галстуках — несмотря на жару, красноватую пыль и окружающую нищету. Свои люди. Темный костюм и галстук — признак чиновного статуса. В Африке дресс-код — это святое.

Полуметровая красно-зеленая ящерица юркнула с бетонного парапета за стальной забор парка Св. Анастасии. Там за решеткой — оазис. Рабочие в фирменных комбинезонах стригут лужайки. Над зеленью застыл в камне африканский мыслитель. Там пусто, а рядом кипит людской котел. Как два разных мира. Вход в парк платный, и немногие позволят себе погулять в тени, присесть в открытом кафе и на час-другой эмигрировать из бедной, неухоженной, многолюдной страны.

В какой-то момент появилось ощущение, что жизнь в городе останавливается. Полицейские напряглись, из-за углов возникли военные в свежих униформах и блестящих коричневых ботинках со склада. Проспект с неясными пыльными обочинами стремительно опустел. Клаксонившие потоки разноцветного металлолома смиренно застыли на боковых улицах у полицейских кордонов.

По пустому проспекту пронеслась полицейская машина с мигалкой. С интервалом — другая. Потом еще какие-то новые и чистые машины, наконец, лимузин с эскортом мотоциклистов, за ним еще такой же, еще, полицейские минивэны, «скорая», опять полиция… Не знаю, что за начальство проследовало: сам президент Поль Бийя или его гость. На праздник прибыли главы десяти стран Центральной Африки.

Представил себе Брюссель, куда почти каждый день приезжает какой-нибудь президент или премьер, а раз в квартал собираются высшие начальники сразу всех двадцати семи государств ЕС. Если бы там для них стали перекрывать улицы… Но здесь — Африка, и вождям особый респект.

По пути в гостиницу заметил на крышах автоматчиков, а в номере на столе нашел листок: в день парада с утра и до особого распоряжения не выходить на главную улицу, не открывать окна, не подходить к ним и задернуть шторы…

Позднее, когда хотел пораньше уехать из Дворца конгрессов, чтобы собраться в аэропорт, мне сказали, что это невозможно, потому что ждут президента. «Когда он едет, весь город становится улицей с односторонним движением для одного кортежа», — усмехнулся французский коллега.

Международная конференция «Афри-ка-21», на которую пригласили со всего мира «серых кардиналов», «бывших» и «яйцеголовых», была одним из центральных событий юбилея. Она придавала празднику международное звучание, а его хозяевам — международный авторитет.

На торжества, включая парад и демонстрацию, Камерун потратил 44 миллиарда африканских франков (около 70 миллионов евро). По подсчетам экспертов, этого хватило бы на решение проблемы водоснабжения крупнейших городов страны — Дуалы и Яунде. В столице люди еще умирают от холеры.

На площадке перед парящим над городом Дворцом конгрессов звучали бубны и тамтамы, самозабвенно и неутомимо плясали люди в соломенных «пачках», боевых раскрасках и плюмажах, приветствуя конференцию.

На сцене дворца — два десятка пурпурных тронообразных кресел, а посредине — одно ярко-зеленое, настоящий трон для хозяина.

За несколько минут до начала в почти пустой верхний амфитеатр, где обосновалась немногочисленная пресса, хлынули группы поддержки в одинаковых национальных нарядах. Для них специально сотканы десятки тысяч метров купонной ткани с портретом национального лидера. Массовка вставала, ликовала, аплодировала и экзотично вопила при появлении президента, его перемещениях и в каждой паузе его речи… Не всегда к месту.

Со старческой хрипотцой Поль Бийя говорил о пройденном пути, о наследии колониализма и трудностях государственного строительства, коррупции и лени, укоренившихся в образе жизни соотечественников. Говорил о беспорядках и междоусобицах, которые не способствуют демократии и развитию. Рассказал, как постепенно организовывал демократию: всеобщие прямые выборы сначала с одной партией, потом плюрализм, Национальную ассамблею с оппозицией, законы о свободе собраний и прессы, о правах человека. «Мы построили режим, который отвечает основным нормам демократии», — заявил он.

Колонизаторов давно нет, но есть финансовый кризис, созданный Западом. Однако президент обещал народу светлое будущее: превратить Камерун в «поднимающуюся экономику» (типа сегодняшних Китая и Бразилии) к… 2050 году. Рецептов не назвал, кроме вселяющего надежду яркого примера этих стран.

Воспитанник престижного парижского «Сьянс-По», назначенный преемник первого президента Камеруна Ахмаду Ахиджо, он сменил своего покровителя в 1982 году, а через год тот сбежал во Францию и был заочно приговорен к смертной казни. Бийя, став лидером правящей партии, после утверждения на президентском посту на выборах 1984 года переизбирался в 1988, 1992, 1997 и 2004 годах, дважды поправив для этого конституцию, и готов выставить свою кандидатуру в 2011-м. Это же Африка — разводит руками французский коллега.

Но в торжественной оратории прозвучали нотки диссонанса. Габонский президент Али Бонго в своем выступлении призвал вкладывать деньги в молодежь, чем обидел правящих старцев. Не пощадила их и заместитель генерального секретаря ООН (танзанийка) Аша-Роз Мигиро. «Мы не можем смотреть сквозь пальцы на коррупцию, непотизм и тиранию», — сказала она с трибуны, не называя имен.

Научная часть конференции, в которой ощущалась рука Франции, не дала рецептов и лишь обозначила проблемы. Континент с населением 1 миллиард человек (больше, чем в Китае) и совокупным ВВП 1 триллион долларов занимает менее трех процентов в мировой торговле. Большая часть населения живет на 1 доллар в день.

Есть две хорошие новости, которые дают надежду: кровопролитные конфликты, которые в холодную войну подогревались соперничеством Запада и Советского Союза, теперь скорее исключение, чем правило. В течение 15 лет Африка южнее Сахары показывает устойчивый экономический рост, который впервые превысил темпы роста европейских стран.

«Мотор развития неясен», — констатировал директор Парижской экономической школы Франсуа Бургиньон. Уйти от государственной помощи Африке, пробудив интерес частного капитала к ее развитию, советовал министр французского правительства Ален Жуаянде. К созданию единого африканского рынка по подобию европейского призывали президент Экобанка Арнольд Экпе и заместитель генерального директора ВТО Валентина Ругвабиза.

53 маленьких рынка, контролируемых суверенными бюрократиями, не интересны для инвесторов. Система откатов и чиновничьих поборов удорожает экспорт и импорт, делает их неконкурентоспособными. Это одна из причин отсталости Африки.

«В ЕС 60 процентов товарооборота — это торговля внутри союза, а в Африке только 10 процентов составляет обмен между африканскими странами», — заметил экс-премьер Франции Ален Жюппе. Колониальная система торговли не изменилась за 50 лет, даже если европейцев частично вытеснил Китай.

О России в Африке вспоминают мало. Доля Черного континента в российской внешней торговле составляет два процента. Объем торговли Китая с Африкой в десять раз больше. Но прошлогодний визит Дмитрия Медведева в Анголу, Египет, Намибию и Нигерию уже назвали «историческим» и «сигналом русского возвращения в Африку». В прошлом году Россия списала африканские долги Советскому Союзу на 20 миллиардов долларов. Большей частью безнадежные. По совету из Кремля создано Российское некоммерческое партнерство «Африканский альянс» для налаживания новых форм отношений. Раньше все было по линии государства, а сейчас времена вроде бы изменились.

Один из руководителей альянса, бывший депутат Государственной думы и официальный участник конференции Александр Фоменко считает, что все равно останется межгосударственная основа.

«Пока мы не видим российских инвестиций в Африку, которые имели бы иную цель, чем получить полезные ископаемые. Мы страна — экспортер энергии и сырья, и наш бизнес смотрит на мир именно так. Может быть, это и неправильно, но естественно», — сказал он «Новой».

«Трудно поверить, что российский бизнес пойдет сюда. Наши предприниматели привыкли к таким маржам, которых здесь нет и не будет. Если кому-то из серьезных людей нужен марганец, они его возьмут».

Место в Африке застолбили «Алроса», «Газпром», ЛУКОЙЛ, РУСАЛ, «Ренова», «Гаммахим», «Технопромэкспорт», банки ВЭБ и ВТБ…

Дерипаска, Прохоров и Вексельберг идут туда, где есть сырье, работая по той же схеме, что старые и новые колонизаторы. Договариваясь с местными правителями. Колонизаторы хоть пытались изменить африканское общество. Это не обязательно плохо. Мой, увы, покойный друг, президент крупной бельгийской горнодобывающей компании «Симетен» Кирилл Александрович Харкевич рассказывал, как строил на приисках в Конго больницы и школы для местных, учил их основам менеджмента и не давал делать глупости. Наши заявляют о невмешательстве.

Зампред думского Комитета по международным делам Андрей Климов:

«Западные политики озабочены идеями экспорта своего варианта «демократии», забывая порой, что они имеют дело с суверенными странами, их собственной культурой, обычаями и традициями… Мы, россияне, должны перенять весь положительный опыт предыдущих лет, но в отличие от СССР цель России не предполагает каких-либо идеологических обязательств».

…В аэропорт пришлось ехать два часа вместо сорока минут по забитым пробками «народным» кварталам Яунде (главные магистрали были перекрыты в связи с праздником). На окраинах кипела своя ночная жизнь: в открытых улице харчевнях, глинобитных барах и «казино». Как их много и как они бедны!

Когда еще по пути в Яунде наш самолет приземлился в Дуале, стало известно, что там в порту в тот день похитили капитана и механика российского теплохода «Норт-Спирит». Все праздничные дни посольство стояло на ушах. Сложность в том, что и большой противолодочный корабль послать некуда.

В современном мире не бывает чужих проб-лем. Если отвернуться от беды на другом континенте, она завтра придет к вам домой…

Александр Минеев
наш соб. корр. Брюссель
Яунде—Брюссель