Дощатый город-2
В предыдущей колонке «Дощатый город-1» я обратился к теме патологической зацикленности иркутян на «досках персональной памяти» и поведал историю об активной вдове, конвертировавшей печальную вдовью долю в увековечивание памяти об усопшем муже.
В этой колонке я продолжу тему.
Передвигался я как-то по родному городу бодрым шагом мужчины, находящегося в расцвете зрелости и работающего в разных «местах работы». Однако притормозил, даже остановился у очередной «памятной доски», украшавшей фасад дома, который в памяти моего поколения связан в основном с тем, что там когда-то открылось одно из первых в городе перестроечно-кооперативных кафе – «Карлсон». И в потребительски-скудные перестроечные времена мои сверстники водили туда на порцию мороженного обихаживаемых ими сверстниц.
ФИО увековеченного на доске мне ничего не говорили, поэтому я начал внимательно вчитываться в текст, внутренне его про себя комментируя.
«Участник Великой Отечественной войны». Тут комментариев нет, кроме разве одного: в Великой Отечественной войне участвовали миллионы людей, но «доски персональной памяти» достались далеко не всем.
Далее: «Заместитель председателя Иркутского облисполкома по вопросам сельского хозяйства». Так. Теперь становится понятно, почему из множества ветеранов выбрали именно этого человека. Но вот неудачный эпизод в карьере выбрали, на мой взгляд. Младшее поколение знать не знает, что такое облисполкомы. А старшее поколение прекрасно помнит, в каком состоянии находилось родное сельское хозяйство во времена облисполкомов, и в каковом количестве и качестве производимые результаты советского сельского хозяйства были представлены на прилавках советских магазинов. Помнит и может недобрым словом ругнуть покойного.
Дальше: «Кавалер орденов Ленина, Трудового Красного знамени, Знак Почета…».
Красиво называющиеся награды. Одна беда – это не медаль «За отвагу», не орден Красной Звезды… нет у граждан особого доверия к таким вот орденам. Особенно к Знакам Почета. Карьеристские награды. И вовсе не случайно, что не написано, «за что конкретно» их получил наш земляк-орденоносец.
Ну и в конце: «Делегат XXII съезда КПСС». На хорошем съезде делегатствовал человек. Съезд принял III программу партии, знаменитую тем, что в нее был включен «Моральный кодекс строителя коммунизма», а завершала ее бодрая фраза: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» И еще съезд принял решение вынести тело Сталина из Мавзолея. Знаковое решение. Наш делегат, я надеюсь, голосовал за него.
Так напишите же об этом – немножко о XXII съезде – чтобы люди поняли, что увековеченный земляк не только был среди тех, кто довел советское сельское хозяйство до ручки, но и был он за то, чтобы построить коммунизм к 1980-му году, но построить его без Сталина. Напишите, чтобы мы больше знали об этом человеке.
Но не написано об этом ничего. Да и вообще кроме процитированного о человеке ничего не сказано.
Сказано, кем он был, но не сказано ничего о том, что он СДЕЛАЛ.
Я не противник «досок персональной памяти». Но я убежденный сторонник того, чтобы на них было коротко и ясно написано, что человек СДЕЛАЛ. Что после него осталось и, может быть, остается до сих пор. И тогда все будет ясно. А послужная биография, карьерные успехи – это ерунда, информация для начисления пенсии и не более.
Вот в нескольких сотнях метров от «дома Карлсона» здание Филармонии. На нем тоже доска. На ней сказано: «В этом здании выступил Д. Сухэ-Батор, основатель монгольской народно-революционной партии и народного государства».
Вот тут вопросов нет. Выступил – основал. Сказал – сделал. Понятно, что человек сделал, оставил после себя.
Так что хочу обратиться ко всем тщеславным людям, делающим жизнь свою под будущую доску памяти о себе – делайте жизнь, товарищи, с доски товарища Сухэ-Батора!