Интервью с Басаевым: истерика "наверху"

Назойливая истерика, устроенная на самом высоком уровне вокруг факта трансляции интервью Шамиля Басаева должна была бы вызывать у адекватных людей недоумение. Впрочем, так оно и происходит, если иметь в виду не малосведущий в политических процессах охлос или прямых участников внутриполитических акций нынешней российской власти.

В отдельных радиопрограммах и печатных СМИ появляются в той или иной мере откровенные высказывания общественных экспертов, для которых МИДовский запрет на контакты с американской телекомпанией АВС, организовавшей показ интервью, выглядит в лучшем случае нонсенсом, а в худшем - глупой и неуместной акцией обиженного самодурства. Но что, собственно, произошло? Из-за чего весь сыр бор?

Корреспондент радио «Свобода» Андрей Бабицкий, находясь в отпуске, взял видеоинтервью у чеченского полевого командира Шамиля Басаева, известного, как организатор нескольких крупных террористических актов и открыто берущего на себя за это ответственность. Интервью было показано в США по телевидению, и телеаудитория могла услышать непосредственно из уст Басаева его оценки происходящему в России. А так же аргументы, приведенные им в оправдание своей боевой и террористической деятельности. После чего МИД России заявил протест соответствующим органам США и наложил запрет на участие телекомпании АВС в информационной жизни России. Попросту говоря, АВС выставили из страны.

История журналистики знает немало аналогичных фактов, когда корреспонденты разного рода СМИ брали интервью и беседовали с достаточно одиозными личностями, когда в печати или эфире публиковались прямые, исходящие от них свидетельства. Далеко ходить не надо: российские архивы содержат множество подобных материалов от выступлений Гитлера и Арафата, что в плане терроризма опередил Басаева на много порядков, до рассуждений Чикатилло и Радуева, к которым время от времени продолжают обращаться в публицистических исследованиях и транслируют по российскому телевидению. Простая логика подсказывает, что подобные материалы представляют собой, прежде всего, документы, без которых полное осмысление событий, происходивших с участием этих и многих других лиц было бы невозможным. Поэтому никому даже в голову не придет объявлять использование такого рода материалов неуместным, а тем более преступным.

Однако, вернемся к пресловутому интервью: что экстраординарного произошло, когда американские телезрители услышали известного чеченского боевика? Отчего российские государственные органы подняли столь громкий шум по этому поводу? Объяснений такому аномальному явлению может быть, вероятно, несколько, но все они, увы, неадекватны.

Судя по фрагментам текста интервью, Басаев взял на себя ответственность за террористический акт в Беслане, где совместными с российскими военными, усилиями его подчиненными были загублены сотни детских жизней. Кроме того, он заявил, что считает врагами всех россиян, которые вольно или невольно поддерживают политику высшей российской власти в отношении Чечни, где уже много лет силами российской армии идет непрекращающаяся карательная операция. Затем заявил, что намерен и впредь прибегать к террору в отношении россиян, так как вынужден делать это ради защиты своей республики - Чечни. Все это было расценено российским МИД, как пропаганда терроризма, с обвинением в организации этой таковой американской телекомпании АВС.

В России интервью показано, конечно же, не было. Поэтому судить о материале приходится лишь по дошедшим фрагментам текста, отзывам непосредственных телезрителей и скупым представителей МИДа. Доказывать, что само по себе интервью, взятое у кого бы то ни было, представляет исключительно репортерскую работу, не приходится. А журналисту, проделавшему ее, если и можно было бы что-либо «инкриминировать», то только вероятность нелицеприятных для россиян комментариев, с которыми российская общественность тоже не знакома. Таким образом, предметом скандала, устроенного МИДом становится совершенно неизвестный россиянам материал, судить о котором они не могут. Это, в свою очередь, очень напоминает стиль государственных пропагандистских кампаний советского периода, когда «всенародному осуждению» подвергались то «космополиты», то Солженицын, то еще что-нибудь, о чем советские граждане не имели никаких представлений.

Первое, что напрашивается в качестве объяснения бурной реакции МИД на интервью, вероятно, его содержание. В самой России информация о происходящем в Чечне в последнее время старательно затушевывается. Взамен достоверных сведений, просачивающихся малыми дозами, в соответствии с оптимистичными репликами Путина взращивается миф о том, что в республике все благополучно. Что военные операции практически прекращены, республиканская администрация владеет ситуацией, немногочисленные боевики попрятались в горах и не высовываются, а население полностью лояльно Кадырову-младшему и военному присутствию российских частей. И вдруг, на этом благостном фоне появляется живой Басаев, который не выказывает особых беспокойств по поводу собственной судьбы и говорит о перспективах продолжения активной борьбы против российского присутствия в республике. Это обстоятельство может соответствовать или не соответствовать истине, но идет вразрез по крайней мере с информационной политикой российской власти в отношении Чечни.

Второй причиной скандала может оказаться использование российским МИД интервью в качестве предлога для поддержания вялотекущей антиамериканской кампании, признаки ведения которой наблюдаются на всех уровнях российского общества. Аргументов для реальных обвинений США в проведении политики, направленной на ущемление интересов России явно не хватает. Поэтому МИД, в компетенцию которого входит добывать и оформлять таковые, хватается за все, что попадается. Это подтверждает, кстати, история с избиением в Польше скинхэдами детей российских дипломатов, и такая же неадекватная реакция на рядовое хулиганство МИДа и даже президента Путина, поднявшего вопрос о происшествии на заседании в Кремле. В этом случае руководством России тоже были затребованы объяснения о случившемся буквально на правительственном уровне.

Третья причина может присутствовать независимо от остальных и, как бы в приложение, в виде извлечения из ситуации всей возможной выгоды. Это акция по борьбе с гласностью, которая, худо-бедно, еще обеспечивается в стране лишь несколькими российскими и иностранными СМИ, среди которых деятельность телеканала АВС была достаточно заметна. Удаляя из российского информационного пространства американскую телекомпанию, государственные органы, разумеется, дискредитируют себя, выставляясь в качестве злостных цензоров и душителей свобод. Но выигрыш несоизмеримо больше: они перекрывают обществу лишний независимый от государства канал информации. В количественном отношении эту нишу заполнят, конечно же, послушные государственные СМИ, что крайне важно, если вспомнить об активизации в стране в последнее время различных политических групп оппозиции.

Эти и, возможно, другие объяснения странным инициативам МИД России, даже при всей их внешней закономерности, конечно, ни в коей мере не оправдывают отсутствия здравой логики в глазах российской и международной общественности. Ведь, если российской власти чисто умозрительно быть последовательной, то далее надо запретить публикацию и показ по телевидению всех материалов, в которых присутствует «прямая речь» уголовных преступников всех времен и народов и политических оппонентов нынешней власти. Таким образом, под запрет должны были бы попасть практически все, кроме добропорядочных граждан и персоналий государственного чиновничества от Путина до участкового милиционера.

В том, что в условиях относительно цивилизованного общества это выглядело бы полным бредом или диктаторским переворотом, сомнений не остается. Но, кто может ручаться сегодня, что российская власть заинтересована в цивилизованной и свободной России?