Виктор Круглов: старый волк в борозде не застрянет

Хамовнический суд Москвы назначил на 13 мая предварительное заседание по иску Генпрокуратуры, требующей вернуть в государственную собственность АО «Саянскхимпласт». Напомним, дело рассматривается в столице, чтобы отсечь влияние связей главного ответчика – фактического владельца предприятия Виктора Круглова.

Предполагать, что Виктор Кузьмич не ожидал подобного развития событий – глупо. Это подтверждается и тем фактом, что соратник Круглова Николай Мельник, возглавлявший предприятие два десятка лет, уволился в первый же рабочий день 2025 года, 10 января.

В России ли Мельник вообще? Сомнительно.

А ведь теоретически именно он первым подпадает под принятое осенью 2024-го постановление Конституционного суда по вопросу о применении сроков исковой давности при взыскании коррупционных активов. А именно, было определено, что по антикоррупционным искам сроки давности применяться не должны (а вообще, объективный срок давности составляет десять лет). Правда, в означенном документе формально оговорено, что такая обратная вечность правосудия не распространяется на нарушение правил приватизации.

Но какое ж тут безобидное нарушение правил приватизации? Тут вполне можно разглядеть самую натуральную коррупцию, поскольку Мельник с мая 1998-го до конца 2001 года был заместителем главы администрации и потом первым заместителем губернатора Иркутской области. Как раз в тот период, когда государственный «Саянскхимпром» довели до банкротства, а производственный фонд оказался у созданного Кругловым АО «Саянскхимпласт».

Как бы Мельник не оказался тут главным виновником потери государством ценного актива. Ведь коррупция — это злоупотребление властью в личных или групповых интересах. А Круглов был спикером парламента и, как предполагается, увеличивал тем самым свое богатство через различные доступные при власти плюшки своему предприятию уже позже.

Но это уже частности. Главное тут то, что, во-первых, вероятность сохранения предприятия в руках Круглова стремится к нулю, на чем сходятся все эксперты. Во-вторых, Виктор Кузьмич явно вынес из начинающегося пожара не только цельного гуся и четверть хлебного вина. Напомним, «Саянскхимпласт» в 2023 году снизил чистую прибыль в 2,1 раза по сравнению с 2022 годом, до двух миллиардов рублей. При этом дивидендов Круглову по итогам того же 2023-го было начислено 13,9 миллиарда. Хотя дивиденды платятся именно из чистой прибыли компании. Такая интересная арифметика: получить 13,9 миллиарда из суммы два миллиарда...

Далее, в 2024 году предприятие снизило чистую прибыль по сравнению с 2023-м более чем в 100 раз в годовом измерении – до 20,7 миллиона рублей. При том что загрузка его производственных мощностей по выпуску поливинилхлорида в 2024 году составила 92,9 процента (в 2023 году – 84,2 процента). Мол, не удалось вывезти и продать продукцию из-за загрузки Восточного полигона РЖД. А в 2023-м, видимо, этот полигон был еще ничего, тянул в сто раз быстрее...

Что там говорить, Круглов – чемпион в таких делах. Если отследить прошлые годы, то интересные эволюции выручки компании, а также объема ее налоговых выплат и социальных трат, регистрировались постоянно.

А сейчас, под нависшей угрозой отъема завода, Виктор Кузьмич явно превзошел самого себя. Глядя, например, на аналогичный процесс по поводу изъятия актива у соседа по химической отрасли Сейфеддина Рустамова, бывшего уже собственника крупнейшего в России производителя метанола – промышленной группы «Метафракс» (это сырье востребовано целым рядом отраслей промышленности, от строительной до нефтеперерабатывающей). Чтобы рассмотреть иск и удовлетворить требования Генпрокуратуры по изъятию «Метафракса», пермскому арбитражному суду понадобилось 39 дней. Причем еще в 2023 году, до указанного выше постановления Конституционного суда.

Кстати, купивший акции «Метафракса» у Росимущества новый собственник – АО «Росхим» – является, при «говорящем» названии, не госкорпорацией, а частной компанией. Прямых юридических связей между «Росхимом» и государством нет. Более того, в открытом доступе нет данных о фактических владельцах предприятия. Но компания получает крупные и стратегические активы и даже название поменяло по согласованию с федеральным правительством. На означенную структуру явно замыкают львиную долю химической промышленности России. Многие активы вливаются сюда после национализации и дальнейшей приватизации.