Как же извилист и долог бывает… последний путь!
Что мы знаем о кладбищах? Да практически ничего, ведь сталкиваться с этим местом нам приходится редко, причем в такие минуты своей жизни, о которых трудно и больно вспоминать.
А между тем всё, что касается смерти, похорон и кладбищ – это особый и, как это ни странно говорить, занятный мир. И – особый бизнес. Бизнес отнюдь не маленький: каждый месяц на кладбищах города и района прибавляется более тысячи новых могил – от совсем простых до роскошных, целых погостов стоимостью несколько сотен тысяч рублей. Так что мимо такого явления, как кладбища, мы пройти не могли: не пройдешь. Все, или почти все, мы ходим в буквальном смысле мимо кладбищ регулярно – вот они, под боком.
В сумме в Иркутске и окрестностях действует девять кладбищ. Есть среди них муниципальные, есть религиозные, а есть и общественные, стихийные – возле сел и деревень. Вот только исторических, вроде Ваганьковского в Москве, и военно-мемориальных кладбищ у нас нет. Ну, нет - и баста! Но осуществить похоронный обряд все равно можно на любой вкус или кошелек. Даже на самый придирчивый вкус и бо-о-о-о-о-ольшой кошелек. Не вру. Добавлю лишь, что максимальная стоимость услуг кладбища по погребению, зафиксированная в нашем городе, составляет один миллион рублей. Повторю для плохо видящих и недоверчивых: один миллион руб. 1000000!
И это только услуги кладбища, без стоимости гроба или могильного памятника, например. Столько стоят услуги на религиозном кладбище за поселком Пивовариха. Это вообще самое «продвинутое», с точки зрения коммерции, кладбище в окрестностях города. Похороны здесь могут провести, конечно, и за 5 тысяч рублей, однако чаще – гораздо дороже. И сперва попросят написать дарственную на эти деньги в пользу религиозной организации. Налогов та, что ли, не платит или просто, как это говорится, оптимизирует издержки? Непонятно. Зато понятно, что родственники усопшего получат за свои деньги человеческий подход к содержанию могилы близкого и дорогого – во всех, получается, смыслах – человека. Да-да: не гектар земли или что еще эксклюзивное, а именно элементарное человеческое содержание могилы. Потому что с этим в кладбищенском бизнесе и есть самая большая проблема. Правда, прячется она за массой других проблем. Которые кажутся даже большее ее самой.
А загвоздка в том, что кладбищенские дела в стране регулируются древним законом «О погребении». И не то чтобы окончательно древним, но древним сравнительно. С 1996 года, когда он появился, прошло по многим меркам уйма времени. Уйма чего изменилось, а то и вовсе ушло в небытие, а вот закон остался. И закон этот перестал соответствовать реалиям и, если позволите, актуалиям дня.
Дошло до курьезов. В законе отсутствует само понятие «кладбище».
Зато присутствует разрешенный размер этого несуществующего понятия – до 40 гектаров. При этом появилось несколько кладбищ, которые куда больше разрешенных размеров. В Санкт-Петербурге Северное и Южное кладбища, например, имеют площадь по 300 га. Если следовать букве закона, то каждое из них надо разделить на 6-7 самостоятельных.
Но это цветочки. Ягодки в том, что только за последние пять лет цены на ритуальные услуги увеличились, по данным Росстата, в 3,1 раза. А все потому, что изготовление гроба наценилось в 2,3 раза, рытье могил ручным способом при новом месте захоронения – в 3,8 раза, а то же рытье на так называемом родственном месте захоронения – вообще более чем в 4 раза! Иными словами, увеличилась себестоимость услуг кладбища, тогда как компенсация государства гражданам за эти услуги возросла всего-то на 200 рэ и составляет рэ 1200! Компенсация эта, понятно, касается исключительно бомжей, бродяг и одиноких людей, которых хоронят по минимуму, однако усопших такой категории все еще много – у нас каждый гражданин законодательно обеспечен правом быть бесплатно преданным земле «без наворотов». Точнее, по «гарантированному перечню услуг по погребению»: неструганный гроб, выкопанная могила и скромная металлическая табличка – вот, собственно, и все! Но работники кладбищ утверждают, что даже такой сервис объективно дороже расходов кладбищ. А это значит, что работникам кладбищ приходится… как бы это сказать? А – придумывать способы заработать.
«Ты ведь пойми, – говорил директор одной из похоронных структур, – кладбище кто-то содержать должен? А за счет каких средств? Органы нашей родной власти никаких денег на благоустройство кладбищ не выделяют. А кто оплатит работу кладбищенских работников? А самое главное, кто оплатит щебень, гравий и вывоз мусора? Ведь только после Родительского дня с одного из кладбищ города было вывезено пятьдесят грузовиков с мусором, по две тысячи пятьсот целковых за грузовик, между прочим. А если не подсыпать могилки и дорожки гравием, то кладбище очень быстро превратиться в настоящее болото: хоронить-то приходится при любой погоде. А государству на это дело наплевать. Так вот и живем – ждем прокурора с минуты на минуту...»
Закон-1996 даже не разделил сами понятия «погребение» и «похороны». Для законодателя тогда это было чем-то одинаковым. А за десятилетку с гаком совершенно ясно стало, что комплекс обрядовых действий – это похороны, а действия по приданию тела земле, огню или воде – погребение. А ясно это стало еще и потому, что в сферу погребальных услуг пришел частный бизнес, и пришел массово, благо законодатели случайно или умышленно не предусмотрели лицензирование, естественное, казалось бы, и логичное в этих условиях. Не подумал никто и о конкурсах на оказание ритуальных услуг. То есть в похоронном бизнесе начался кавардак!
Частные предприниматели активно потянули одеяло на себя. Вернее, потянули крышку гроба, и потянули ее буквально. В Иркутске - плюс-минус пригороды - сейчас действует почти четыре десятка фирм, оказывающих именно похоронные услуги. Они изготавливают гробы, надгробные памятники, венки, организуют машины, оркестр, питание, а также разные модные глупости по желанию клиентов и прочее. Но – отбирают тем самым основной заработок у кладбищ. И живут неплохо! По крайней мере, руководители некоторых фирм ездят на авто типа «двухсотого крузака», AUDI – Q7 или BMW седьмой серии.
А у кладбищ похоронные фирмы тупо и за небольшие деньги покупают лишь… ямы. С одной стороны, много ли можно взять за яму? С другой, ухаживать-то за ямой после того, как она станет могилой, приходится кладбищам. А значит, кладбищам приходится и нести расходы, получая мизерный доход. Скептик, безусловно, вправе возразить: а почему, дескать, кладбища сами не создают похоронные конторы, не организовывают весь процесс «под ключ» и не получают доходы больше? А вот не создают, как правило, не организовывают и не получают! Из 9 кладбищ только 2 предоставляют комплекс таких услуг, остальные чего-то стесняются. Как будто! И знающие люди объясняют причину кладбищенской стеснительности: «А поделено все в иркутском похоронном бизнесе, поделено! Тут и бандюки могут «наехать» в случае чего, и чиновники вдруг объявятся, желающие проконтролировать ни с того ни с сего. Так что живи потихоньку и не рыпайся!» Имей свой кусок, как говорится.
А деньги между тем к похоронным бизнесменам текут хоть не полноводной рекой, но вполне себе весело журчащим таким ручейком. И с устойчивым напором. Ведь в минуты горя очень мало кто из людей способен вести переговоры о стоимости похоронных услуг, их ассортименте или требовать скидку. Вот и «ломят» поставщики услуг без зазрения совести. Все. Наперегонки. И с учетом, конечно, откатов. Каких? Да господь с вами, неужели не знаете?
За умерших, имевших при жизни солидный достаток (надо же придумать столь нелепую фразу!) подчас идет настоящая война. Точнее, за их родственников, готовых раскошеливаться ради «достойных похорон близких людей». Страсти кипят нешуточные. И начинается все на дальних подступах к кладбищу.
Сложилась схема: кто покойника повез в морг, тот с вероятностью 99% и получит контракт на основную часть услуг по захоронению. А это, напомню, и гроб приобрести, и памятник заказать, и венки подобрать – в общем, в сумме похороны «без излишеств» редко когда стоят меньше чем двадцать тысяч рублей. И всего-то надо «подвезти»….. Вот тут то и начинается та самая коррупция, с которой у нас борются-борются, да победить не могут. А дело в том, что всеми умершими на начальном этапе занимается милиция. Ну, так повелось. Даже если человек умирает тихо и спокойно, без криминала, родственники в первую очередь вызывают не похоронщиков – милиционеров. И те как-то уже приноровились и увозят умерших в морг. А потом уже сами звонят похоронщикам.
Такса сотруднику милиции за подобный «слив» информации об умершем, оказывается, составляет нынче 3-4 тысячи рублей. Правда, на диктофон озвучивать фамилии людей и названия контор, которые пользуются особым уважением милиционеров, нам никто из собеседников не стал – так можно и без бизнеса остаться. Но ситуация эта похоронщикам точно не нравится. И шибко!
«Ты так и напиши, – сказал один из наших интервьюируемых. – Почему можно зарабатывать на рождении и почему нельзя зарабатывать на смерти? Нам ведь всего то и надо, чтобы дали работать!».
Но кто будет давать работать, неясно. Скорее всего, некому это будет делать. В федеральном профильном законе сфера похоронных услуг отнесена к заботам местной власти – даже не региональной. А что может сделать местная власть? При всей нелюбви, допустим, к власти города Иркутска, мне тем не менее непонятно, где она возьмет деньги и полномочия на то, чтобы чего-то эффективно порешать? Да ни фига нигде не возьмет! Даже если захочет.
В других регионах России чуть получше стало, чуть правильнее, когда они приняли свои, региональные законы, определяющие правила похоронной игры. И в частности, создали специализированные службы по организации похорон, занялись землеотводом под кладбища и их благоустройством, повысили размер компенсации за погребение малоимущих. Кое-где – вы будете смеяться! – начали даже подготовку профессиональных кадров для похоронных агентств и кладбищ!
У нас же пока царит кладбищенская тишина… И нарушают ее лишь скандалы да… скандалы. Похожие на тот, что недавно чуть не произошел с маленьким кладбищем в поселке Никола возле Листвянки. Там нашлись ушлые предприниматели, которые предложили властям перенести кладбище – куда-нибудь подальше от богатых гостиниц и туристов. А и то: стоимость земли под кладбищем оценивается в несколько миллионов долларов. Но переноса не получилось: власти «закочевряжились». То-то был бы номер – с переносом погоста! Всем на удивленье…
И вот здесь, наверное, стоит задуматься: а всем ли? Сколько себя помню, ни один политик Приангарья, ни один депутат-шмепутат никогда не сказал: «А давайте-ка, ребята, за счет государства наведем порядок на погостах. Почистим их, обустроим, правила ужесточим – глядишь, и о нас потом добрым словом вспомнят!». Ни один… Вечные они, что ли?
P.S.: Но не надо думать, что все уж так скорбно в кладбищенском хозяйстве! Вот на одном из иркутских кладбищ молодой директор ввел новую услугу: «Реквием» вместо оркестра теперь исполняет… музыкальный центр. Ни дать ни взять – инновация, однако!
