Школа для воровок и убийц
В России всего две такие школы – в Чехове под Москвой и в Иркутской области в поселке Тельма. В голове не укладывается, что 13–14-летние обитательницы светлой и уютной школы в поселке Тельма – воровки и хладнокровные убийцы.
– Люда, тебе как-то помогла школа за год?
– А я не матерюсь, даже не пью и не курю.
– В школе никто не курит и не пьет, даже работников нет курящих, поэтому сигареты тебе взять негде. А если бы предоставилась такая возможность?
– Наверное, я бы уже не смогла. Меня стошнит.
13-летняя Люда попала сюда по решению суда почти год назад. Жестокое наказание, которого девочка ожидала в центре временной изоляции несовершеннолетних преступников, обернулось почти сказкой. Почти, потому что сказка огорожена высокой оградой.
Спецшкола для осужденных девочек похожа на кукольный домик, только увеличенный в несколько раз: уютные классы и спальни, светлые коридоры. Первые малолетние преступницы заселились сюда ровно год назад. Из четырех новоселок три оказались убийцами.
Сейчас в школе живут 20 девочек. Послужные списки у всех разные – бродяжничество, воровство, грабеж, убийство, проституция, наркомания, алкоголизм. Одна девочка вместе с совершеннолетними подельниками забила до смерти 15-летнего парня. Другая, иркутянка, замешана в двойном убийстве. Ее компания одно время буквально терроризировала Иркутск. Ради острых ощущений они убивали людей без разбора: детей и взрослых. Третья в гневе убила 23-летнюю девушку. На теле последней насчитали больше двадцати ножевых ранений. Другие девочки промышляли разбоями и воровством, время от времени прибегая к продаже своего детского тела. Этим маленьким женщинам в среднем по 13–14 лет.
Психологи говорят, что двадцать человек – это вовсе не мало для одной школы. Трудным подросткам легко затеряться в толпе, а педагоги должны вылечить душу каждого.
Непривычная роскошь
В школе тихо – идут уроки. Классы расположены на первом этаже. Второй этаж здания спецшколы жилой. Там корреспондент застал только двух девочек, которые быстро навели порядок в своей спальне и убежали на урок. В каждой спальне по шесть кроватей. На столиках расставлены настоящие произведения искусства из сухих цветов, на полу красуются ковры, в которые ноги проваливаются по щиколотку. Одни спальни в бежевых тонах, другие в розовых. Не все полностью заселены, школа готова принять еще тридцать девочек.
Кроме спален на втором этаже к услугам воспитанниц современные туалеты и душевые. В конце коридора – процедурный кабинет педиатра. На кушетке сидит девочка, она прижимает к губам платочек – болят зубы. Это не редкость у воспитанниц спецшколы, их организму не хватает кальция. Все без исключения из неблагополучных семей, где алкаши-родители больше заботятся не о том, как накормить ребенка, а как получить детское пособие и пропить.
– Страшно слушать рассказы девочек о прежней жизни. Одна воспитанница жаловалась, что дома даже картошки не было, – рассказывает директор областной спецшколы Надежда Ирхина. – Она голодала вместе с младшими братьями и сестрами, пока родители забывались в пьяном угаре. Девчонку поймали в овощехранилище, и так она попала сюда.
В спецшколе девочки первым делом наедаются до отвала. Новенькая из Усть-Илимска, которая поступила неделю назад, постоянно просит добавку в столовой. Летом с воспитанницами даже начались неожиданные проблемы – все быстро растолстели. Пришлось с помощью диет спасать их от ожирения.
Наказание без наказаний
На уроке алгебры всего три ученицы, именно столько девочек учится в седьмом классе этой школы. У доски решает пример Олеся. Она с трудом переминается с ноги на ногу и гримасничает от боли. У нее из-за нехватки кальция болят кости. Учительница хвалит Олесю за правильное решение и тактично упоминает при других девочках о том, что Олеся приболела.
– Мы стараемся вызвать у наших детей человеческие чувства, – говорит директор школы. – Это один из самых важных способов нашей воспитательной работы – размягчить жестокие сердца маленьких преступниц.
Учителя каждую неделю проводят с детьми специальные уроки, посвященные темам гуманности. Даже названия тем говорят сами за себя: "Чем опасно равнодушие?", "Теплом души согреть друг друга", "Что значит сострадать?", "Вежливость, такт, приличие", "Учимся слышать друг друга".
– Я здесь неделю, пока привыкаю, – делится на перемене впечатлениями о школе новенькая. – Не ожидала, что здесь так хорошо. Вот только сначала со мной никто не общался. Позже девочки стали понемногу подходить и помогать во всяких делах.
Когда школа только открылась, работе педагогов очень мешали не самые лучшие представители местных жителей. Тельминские дети оскорбляли девчонок через ограду, когда те гуляли на территории школы. Мужики издевательски предлагали школьницам закурить. Все напоминало девушкам о том, что они преступницы и вольные люди не собираются относиться к ним как к равным.
Учителя и воспитатели школы не заговаривают с девочками об их страшном прошлом. Даже советуют забыть его и учиться жить по-новому. Наказаний в школе не существует. Когда девочки это поняли, то заявили своим воспитателям: а вы ничего с нами сделать не сможете, что толку от вашего воспитания?
Однако нынче в коридорах школы в свободное от занятий время некоторые дети обнимают своих воспитателей как мам. То же самое заметно и на уроках, когда девочки прислоняют головы к плечам учителей, склонившихся над их тетрадками.
– Мы за ними наблюдаем, когда же произойдет раскаяние, просветление чувств. Правилен ли наш метод? – говорит директор спецшколы. – Проходит время, и у девчонок светлеют глаза. Они сами переосмысливают свое прошлое на примере жизни здесь.
На уроке литературы дети читают вслух роман Жюля Верна "Таинственный остров". К моменту визита корреспондента дети добрались до места, когда воздушный шар терпит крушение, а путешественники избавляются от груза, чтобы спастись самим. Они выбрасывают из корзины все, даже съестные припасы, остается только золото, которое хоть и в последнюю очередь, но тоже летит вниз.
– Скажите, почему герои романа не пожалели золота? – с интересом спрашивает учительница.
– Потому что жизнь дороже, чем золото! – кричат бывшие преступницы.
Преступная черта
– Общая черта у наших детей – это агрессивность, – говорит психолог спецшколы Наталья Иванова. – Они попадают сюда и начинают обижаться на всех или на себя. Некоторые девочки пытались покончить с собой, резали стеклами вены. В сентябре одна из воспитанниц пыталась выброситься из окна. Сейчас она лежит в областной психиатрической больнице. Я учу девочек управлять своими эмоциями, прощать обиды, понимать шутки.
Психолог заметила, что новенькие обычно исполнены гордости за свои преступления. Они не осознают своей вины и считают, что попали сюда случайно и несправедливо. Позже происходит переоценка. Но надежды на исправление они испытывают мало, потому что понимают, что все зависит от их непутевых родителей. Поэтому нередки нервные срывы. Детей в таких случаях сразу приводят в кабинет психолога на процедуру расслабления.
Но им здесь нравится. Укомплектованный кабинет психолога пришел в Тельму из Москвы. Кресла, игрушки, имитация звездного неба. Внутри музыкального кресла-подушки находятся пенопластовые шарики. Кресло принимает форму сидящего, а когда включается в сеть, то двигается в такт музыке. Девчонок иногда даже приходится выгонять из этого кабинета, чтобы не отвлекать их от режима дня.
Крещение в неволе
Двадцать школьниц учатся в разных классах – с третьего по девятый. При предварительной проверке знаний учителя определили, за какой класс у детей образовались пробелы. Оценки ставят сначала щадящие, чтобы вызвать интерес к учебе. Потом требования к знаниям начинают расти.
Третий класс коррекционный. Там учатся девочки с задержкой умственного развития. Корреспондент стал свидетелем, как учительница пыталась объяснить 12-летним детям, что такое равнодушие. Те старательно пытались понять, но упорно путали равнодушие с радушностью.
Перед каждой школьницей стоит ежедневная задача собрать 50 баллов за хорошее поведение. Это очень заметно. При встрече с корреспондентом все девочки вежливо здороваются, при входе в класс во время урока дружно встают, во время обеда молчат.
Сегодня дежурные в столовой Ирина и Люда:
– Мы очень удивились, когда приехали сюда. Взрослые в центре временной изоляции сказали нам, что здесь плохо, повсюду решетки, в комнатах холодно, детей плохо одевают, кормят невкусно и мало.
К детям в школу почти каждый день приходит настоятель местной церкви отец Владимир. Все воспитанницы крещеные, некоторых настоятель крестил уже в неволе. Сегодня он опять здесь:
– Девочки всегда рады моему приходу. Они с радостью приходят ко мне на исповедь. Рассказывают мне о самом сокровенном, о чем даже маме никогда бы не рассказали.
Что после?
Попыток самовольно покинуть школу пока не было. Но желание, как они сами признаются, есть. Учениц спецшколы ежедневно загружают занятиями. В будние дни учеба, потом прогулка, во второй половине дня занятия в швейной мастерской. На музыкальных, вязальных, спортивных и многих других кружках они постоянно находятся под неусыпным вниманием взрослых. В свободное время пишут письма домой.
– К нам здесь хорошо относятся, – говорит ученица шестого класса. – Здесь моя подружка, мы с ней вместе сюда попали за одно дело. Скучаю по дому. Пишу папе. Мама умерла в июне, когда я уже здесь была. Шибко домой-то и не тянет, но я бы не хотела здесь остаться навсегда, все-таки несвобода.
Некоторым счастливчикам от родных приходят ответы. Но есть и такие девочки, чьи родственники упорно молчат. Педсовет шлет запросы родным, чтобы они писали письма, потому что девочки без внимания с воли впадают в депрессию.
– Мы прорабатываем вопрос, куда дети пойдут дальше, – говорит Надежда Алексеевна. – Будем пытаться отслеживать их судьбу. Этим летом заканчивается срок у первой девочки. Люда вернется к родителям в Белореченское, в свое прежнее окружение. Как девочка себя будет чувствовать? Сумели ли мы заложить в ее сознание правильный образ жизни? И надолго ли?