Кузбасский марш к пропасти
События в Междуреченске 14 мая и в ночь на 15 мая всколыхнули всю страну. Это можно утверждать определенно, поскольку в воскресный день Интернет кипел от мнений и сообщений. Волна сочувствия и поддержки шахтеров разошлась очень широко.
Насколько можно судить по скупым сообщениям, сложилась ситуация некоторого затишья, и не очень понятно, что будет дальше. Пока что ситуация крайне неопределенная. Ничего нельзя утверждать определенно, поскольку очень трудно добыть достоверную информацию о том, что реально происходит в Междуреченске и в других городах Кузбасса.
Приведу пару примеров. Днем 16 мая 2010 года утверждалось, что в Междуреченске чуть ли не введено военное положение, переброшены войска и город блокирован. Однако, по отзывам самих междуреченцев, в городе действительно много ОМОНа, въезд и выезд из города контролируется, но не блокируется.
Другим событием дня стало воззвание внезапно возникшего Союза жителей Кузбасса, который опубликовал обращение к президенту, и призвал жителей Кузбасса 21 мая выходит на площади городов. Это обращение вызвало немалый ажиотаж, даже было перепечатано рядом интернет-ресурсов. Но потом смотрители сообщества Междуреченска в Живом Журнале заподозрили, что это провокация, поскольку аккаунт пользователя был создан незадолго до размещения обращения и им не удалось обнаружить его IP-адрес. Обращение было снято из сообщества до выяснения обстоятельств.
Какие выводы можно сделать из междуреченских событий?
Первое. Основная причина волнений и беспорядков - нежелание власти говорить с людьми, хотя бы выслушать мнение горожан.
Собравшиеся на митинге 14 мая 2010 года требовали не так много: встречи с гендиректором шахты «Распадская» Геннадием Козовым, губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым, и премьер-министром России Владимиром Путиным. Первые двое могли прибыть быстро. Козовой, насколько известно, не покидал Междуреченска. Тулеев мог оставить хозяйство области на своих многочисленных заместителей и вертолетом прибыть в Междуреченск в тот же вечер. Премьер не смог бы приехать так быстро, но и с ним можно было устроить телемост, в том числе прямо на площади перед собравшимися людьми. К ним мог быстро присоединиться мэр города.
Такие ЧП случаются не каждый день, и ради таких событий можно было отодвинуть текущие дела. Но в реальности, представители власти, в особенности Аман Тулеев и мэр Междуреченска Сергей Щербаков, продемонстрировали желание общаться только с заранее подобранными «представителями народа», в режиме «приема челобитных» и раздачи обещаний. Тут же объявилась «лидер инициативной группы» Елена Першина, которая была допущена к Тулееву, и сделала ряд заявлений. С ее точки зрения, шахтеры не причастны к перекрытию железной дороги, а про Союз жителей Кузбасса вообще никто ничего не знает.
Междуреченцы сошлись во мнении, что и «инициативная группа» и сама Першина - это самозванцы, и потребовали объяснений, на каких основаниях она представляет интересы шахтеров. Это веский вопрос. Если она и впрямь была избрана представителем, то это должно быть написано на бумаге (например, в протоколе какого-то собрания), ну или должны быть, по крайней мере, участники собрания, которые ее выбирали. Если этого нет, то Першина со своей «инициативной группой» - фикция.
Скорее всего, «инициативная группа» и Елена Першина - это продукт политтехнологий, заключающийся в том, что выдвигается некая фигура на роль «представителя народа», которая играет по правилам, устанавливаемым Тулеевым. Эдакий, «эрзац-народ», который полностью соглашается со всем, что говорит губернатор. Ее действия это вполне подтверждают.
Все переговоры 14 и 15 мая велись с этим «эрзац-народом», то есть с так называемой «инциативной группой», без полномочий. Это подход, ведущий к катастрофе, поскольку именно это и вызвало стихийное перекрытие железной дороги. Дальнейшие шаги в этом направлении вызовут только еще более сильный социальный взрыв.
У Тулеева пока еще остается шанс, если он выйдет к народу, соберет своих чиновников, и прямо перед лицом людей начнет конкретно решать давно наболевшие вопросы. Без согласований, без аппаратной возни, своим решением, своими полномочиями губернатора. Пока еще есть такая возможность, но скоро и ее может не быть.
Второе. Складывающуюся ситуацию можно определить как «марш к пропасти». Этим термином я называю ситуацию, когда все решения оказываются ошибочными и только усугубляют положение. Он появился после изучения истории великого голода в Казахстане в 1932-1933 годах.
Тогда руководство Казкрайкома поставило перед собой совершенно оторванную от реальности цель - ликвидировать кочевое скотоводство, распахать все пригодные земли и превратить Казахстан в «пшеничную фабрику». Оно проводило эту политику не считаясь с обстоятельствами, с критикой, полностью изолировав себя от мнения народа. В какой-то момент они уже не смогли повернуть ход событий вспять, потому что нараздавали множество обещаний и клятв, а когда положение стало катастрофическим, прибегли к голому насилию. Итог - 1,5 млн. человек, умерших от голода и болезней, сотни тысяч бежавших с родины, огромное разорение республики. Казахи назвали первого секретаря Казкрайкома Филиппа Голощекина «черным, ненасытным бесом».
В нашей ситуации видны те же самые признаки «марша к пропасти». Поставлена цель - добывать уголь во что бы то ни стало, невзирая на потери и жертвы, невзирая на недовольство шахтеров, на что определенно указывает заявления Тулеева о восстановлении «Распадской», якобы за год, под что делаются многочисленные обещания, вроде «сохранения рабочих мест», «повышения зарплаты после восстановления» и прочего, и прочего. Между тем, сама возможность восстановления шахты сейчас весьма спорна. В шахте бушуют сильные пожары, в ней много метана и угольной пыли, и возможны новые взрывы. Шахту топят, чтобы как-то справиться с пожарами. Не исключено, что ее будет или невозможно восстановить, или придется строить заново, и тут обещанными Тулеевым 6 млрд. рублей вовсе не обойдется. Такие примеры были и в истории Кузбасса, и в истории мировой угольной промышленности.
Самое главное в том, что за многие годы ни в вопросе безопасности на шахтах Кузбасса, ни в вопросе оплаты труда шахтеров ничего не сдвинулось. Уголь по-прежнему оплачивается «нулевыми» (так обозначают погибших шахтеров). И при всех призывах и обещаниях Тулеева нет никаких оснований считать, что дело сдвинется с мертвой точки. Во-первых, жизнь шахтера для собственника шахт дешевле расходов на безопасность. Во-вторых, даже сильнейшие взрывы на шахтах в 2007 году никого не побудили к активным действиям в сфере безопасности. Все осталось так, как есть.
Люди протестуют против принуждения их к смертельному риску, против принуждения к нарушению правил безопасности, против нищенской зарплаты, поставленной в зависимость от выработки. Шахтеры вовсе не против добычи угля, но требуют достойной оплаты за свой тяжелый и опасный труд, и требуют добычи без «нулевых».
Но мы видим, что представители власти не желают слушать народ, и пытаются его забить ОМОНом, забить снова в наполненные смесью воздуха, метана и угольной пыли шахты, на нищенскую зарплату, к тому же обещанную «после восстановления». Вот это и есть признаки «марша к пропасти».
Потому ничего удивительного в том, что Кузбасс взорвался. И это еще явно не конец. Волнения будут продолжаться и дальше. Курс, взятый Тулеевым, ни к чему, кроме социальной катастрофы, привести не может. Ни разгон митинга ОМОНом, ни обещания и увещевания Амана Тулеева не дали никакого результата. Судя по реакции, народ не испугался силы и не поверил словам. Это означает, что брожение будет продолжаться и дальше. Шансы на разрешение этого кризиса еще есть, но они исчезают с каждым часом.