БЦБК, какой он есть

Этот разговор состоялся в маршрутном такси следовавшим из Байкальска в Иркутск. С одним пассажиром - N-м, который, как выяснилось в ходе разговора, 5 лет работал на БЦБК.

Имя и фамилию мы находим неуместным публиковать, поскольку нынешняя Россия еще далека от передовых стран по защите прав человека. Передаем слова очевидца в той форме, как они излагались, почти без изменений:

"Устроится работать на БЦБК до 2000 года было не просто. Коллективы были устоявшиеся, все "свои". И поэтому желающих была очередь, где вперед пропускали только "своих". Так, используя связи в 2000 году, я устроился в качестве электромонтёра. За пять лет работы пришлось повидать многое. А поскольку еще мы застали старожилов-пионеров, то часть историй мы узнали из "первых рук". В связи со своей спецификой работы мне пришлось побывать почти во всех цехах. И надо сказать, что везде условия работы приближенные к боевым. Мало того, мы повсюду должны были носить с собою сумку с противогазом.

Но, как позже выяснилось, даже самый "крутой"противогаз (с желтой полосой) в условиях выброса хлора, работает только в течение 1 минуты, после чего его фильтр просто сгорает. Несмотря на свою мирную профессию электрика, которая не отнесена к "вредному производству", как минимум трижды ощущал, как кислота сжигает мои носоглотку и легкие. Один раз дело даже дошло до грани жизни и смерти, уже теряя сознание, бежал, из последних сил, чтобы выскочить из цеха, где произошел аварийный выброс хлора. И только через несколько минут на свежем воздухе я пришел из "мира теней".

Присутствие агрессивной среды на комбинате ощущается и видится всюду. Несущие (!) балки настолько изъедены ржавчиной, что достаточно в некоторых местах просто ударить молотком, как образуется дырка как в ржавой консервной банке.

Такая изношенность происходит не только с производственным оборудованием и цехами, но еще больше с людьми. На вредных (признанно вредных) производствах люди, как правило, отрабатывали опущенный им срок - 9 лет. И далее с профессиональными болезнями они уходят на инвалидность. Но были и редкие исключения. Один узбек проработал оператором в отбеливающем цеху (работа с хлором) три срока. И может, если жив (дай бог) еще работает.

Кроме цехов по производству целлюлозы, были и другие не менее вредные цеха. Например, цех по производству дрожжей для животноводства. Это был самый взрывоопасный цех, который у пожарников относился к категории повышенной пожароопасности. Дело в том, что сушка дрожжей проходила при очень большой температуре. Кроме того, сами дрожи в производственном помещении создавали плотное пылевое облако, которое обладало большим взрывоопасным эффектом. В мою бытность при ремонтных работах в названном цеху от взрыва погибло два человека.

Кроме того, грибковая пыль, проникая в дыхательные пути человека, начинает там расти, вызывая у человека астматическое удушье. Но поскольку этот цех не относился к "вредным", люди, которые сейчас борются за свою жизнь, не могут оформить даже инвалидность "по производственным причинам".

Еще одним из засекреченных цехов был цех по производству лекарственных средств. Я лично участвовал при демонтаже этого цеха. Длина цеха 70 метров, ширина около 30 метров, при высоте 8 метров. Цех был оборудован кран-балкой, конвейером со специальным синтетическим покрытием, различной стеклянной и стальной аппаратурой. Мы, рабочие, было "положили глаз" на синтетическое волокно, но демонтаж шел под полным контролем.

Когда в этот цех работал, приезжала фура, которую загружали под автоматами и увозили под автоматами военизированная охрана. Цех охранялся особым подразделением военизированной охраны. И если до продажи комбината постоянно велась хоть какая то реконструкция цехов, то после его покупки Дерипаской , вся реконструкция в основном стала сводится к "малярке". И еще в советские времена ежегодно цеха останавливались на целый месяц для профилактических работ, но даже и этого времени часто не хватало, на устранение всех недостатков.

После того, как предприятие было выкуплено, время, отводимое на профилактические работы, сократились до недели. Известно также, что до 1970 года работал большой институт токсикологии, который постоянно вел наблюдения за деятельностью БЦБК. Это заставляло больше обращать внимание на соблюдение технологических требований к очистке воздуха и воды. Но даже и тогда, чтобы обойти препоны создаваемые учеными, при комбинате открыли собственную исследовательскую лабораторию, которой было предписано доказывать предписанные нормы.

После закрытия исследовательского института, штат местной лаборатории тоже сократили за ненадобностью. Еще одна деталь, которую могли заметить только старожилы. В советские времена превышение плана контролировалось, поскольку любое перевыполнение вызывало дополнительные нагрузки на очистительные сооружения. После перестройки планы стали перевыполняться в тройном и даже в пятикратном размере, что нередко заканчивалось аварийными прямыми выбросами промышленных стоков в Байкал. Но даже и при аварийных выбросах, перевыполнение плана не только не наказывалось, но и поощрялось.

Производство целлюлозы происходит в очень агрессивной химической среде. Стальные варочные котлы для целлюлозы раньше менялись с периодичностью в один год. После перестройки многие котлы "служат" уже более трех лет. Их уже не меняют, а просто латают сваркой. Поскольку хлор легко разъедает даже нержавейку, то в цехах никому не в диковинку было увидеть "зеленого змея" (цвет хлора), который, выходя из свища, медленно опускался на первый этаж (хлор тяжелее воздуха), где его "нейтрализовали" орошением воды. После чего "газовик" - контролер по контролю за вредными газовыми выбросами - давал добро на продолжение работы. Сварочные работы при таких частых аварийных прорывах очень затруднены, поскольку повсюду лежит очень пожароопасная пыль целлюлозы.

Прежде чем начать сварочные работы по устранению аварийной ситуации, раньше необходимо было получить массу допусков и, кроме того, заливать большую площадь водой, чтобы исключить возгорания. Сейчас комбинат представляет собой большую пороховую бочку. Совсем не просто так при комбинате все время поддерживается большая пожарная часть (которая в последнее время тоже переживает упадок). Мне пришлось один день проводить электромонтажные работы на территории, где в цистернах хранится хлор. Для этого почти неделю проходил инструктажи и получал допуски. Каждая цистерна с хлором окружена оросителями, которые в случае аварийной ситуации должны сбивать хлор. Хлор впервые использовали немцы как боевой газ в первой мировой войне. Его ударную мощь многие работники БЦБК испытали на себе. По своему воздействию на слизистую дыхательных путей и легких, он действует более разрушительно, чем даже диоксин. Есть информация, что около 50% байкальчан страдают от головных болей именно из-за хлора."