Интервью главы Рособрнадзора Любови Глебовой РИА Новости
Основной этап кампании ЕГЭ-2012 завершился, в самом разгаре прием документов от бывших школьников в высшие учебные заведения. Глава Рособрнадзора Любовь Глебова в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Ирине Горюновой подвела итоги единого госэкзамена в этом году, поделилась ожиданиями от приемной кампании в вузы, а также рассказала, кто виноват в том, что родителям приходится нанимать репетиторов для подготовки школьников к сдаче ЕГЭ, и надо ли сокращать число вузов.
- Любовь Николаевна, когда ЕГЭ достигнет совершенства? Что еще надо сделать, чтобы не было нарушений на госэкзамене?
- Во-первых, совершенных механизмов не бывает. Во-вторых, когда мы говорим о совершенствовании ЕГЭ, должны понимать, что современный процесс образования по формам, методам оценивания и преподавания в школе не всегда обеспечивает успешную сдачу ЕГЭ. Доверие к результатам госэкзамена, будет вторичным, если ребенок будет чувствовать себя уверенно, и если он будет понимать, что ничего выходящего за рамки школьной программы на ЕГЭ нет.
Сегодня на первый план выходит задача развития образовательного процесса в школе, чтобы не появлялось необходимости проводить репетиции ЕГЭ. Надо менять не госэкзамен, а образовательный процесс. Современные программы позволяют подготовиться к экзамену, но само преподавание в школе нуждается в совершенствовании. Это касается и образовательных программ, и мастерства педагогов, и организации процесса.
- Это вы имели в виду, когда сказали, если родители нанимают репетиторов, чтобы подготовить ребенка к ЕГЭ, это не проблема экзамена, а проблема преподавания в школе...
- Это зависит от многого, где-то от оснащенности школы, где-то от качества подготовки кадров, где-то от образовательной программы. С точки зрения механизмов, мы уже завершили процесс.
Сегодня вступают в силу новые образовательные стандарты, которые позволят ребенку проявить индивидуальные качества, сформируют компетентностные результаты. От того, насколько комфортно будет чувствовать себя ученик в новом образовательном процессе, настолько легче ему будет сдавать ЕГЭ.
Еще раз хочу подчеркнуть, надо развивать процесс обучения, потому что ЕГЭ вторичен.
- Можете ли вы согласиться, что этот год был новым этапом для ЕГЭ, кампания прошла спокойно. Чья это заслуга: вашего ведомства, регионов или кого-то еще?
- Я думаю, что это заслуга единого государственного экзамена. Он входит в штатную жизнь школы, становится привычным, не вызывает обострений и потрясений, которые были в предыдущие годы.
Конечно, в этом году мы внимательнее отнеслись к защите контрольных измерительных материалов (КИМ), ввели в законодательную норму запрет на мобильные телефоны, организовали мониторинг интернет-пространства, и ребята почувствовали, что рисковать опасно
Объективные результаты получили те регионы, которые в этом году воспользовались предоставленными возможностями, связанными с ужесточением требований к пункту приема экзамена, с появившимся опытом подготовки экспертов, организаторов, с привлечением общественных наблюдателей, правом на региональную перепроверку
Самый главный итог года - сокращение аномальных результатов, статистика ровная. Все, что мы получили по итогам ЕГЭ, соответствует среднему срезу знаний, это полностью исключает массовый характер списывания, но совершенно не исключает разовых проявлений нарушений, которые были.
- Будет ли какие-то наказания в отношении организаторов ЕГЭ, допустивших нарушения в этом году?
- Все для того, чтобы наказать в административном или уголовном порядке, есть у регионов. С моей точки зрения, при сегодняшнем отношении к ЕГЭ субъекты очень жестко пользуются этими возможностями, но понятно, что добиться стопроцентного результата невозможно.
В этом году в пунктах приема экзаменов на 30-40% поменялись организаторы, особенно там, где в прошлом году были нарушения. Много работы проведено с экспертным сообществом, но аномальные результаты есть по разным предметам. Сами регионы их вскрывают, это говорит о недостаточной подготовке экспертов. Значит, те люди, которые в этом году были экспертами, не будут допущены в следующем. Я думаю, что регионы примут такие решения, это было бы логично.
- В этом году многие регионы на ЕГЭ активно использовали глушилки, видеокамеры и другие технические средства. Как считаете, оправдали ли себя такие способы предотвращения нарушений, стоит ли расширять эту практику?
- Судя по результатам, могу сказать, что да. Но какую роль сыграли глушилки, рамки, информационная кампания, сарафанное радио, учителя или родители, сказать трудно. Здесь точно есть эффект комплексного результата. Любые средства, разрешенные законом, хороши для того, чтобы решать эти задачи, но каждый должен знать свой рецепт.
- В этом году также была расширена практика общественных наблюдателей...
- Во-первых, я считаю, что она была расширена только количественно, с точки зрения качества больших изменений не произошло.
Мне интересно, почему общество защиты прав потребителей образовательных услуг не хочет направлять своих наблюдателей на ЕГЭ, хотя оно ведет очень активную политику и заявляет о якобы масштабной коррупции. Пока у нас самые активные - родители.
- Когда ЕГЭ по информатике будут сдавать на компьютере, а в экзамене по иностранному языку появится устная часть?
- Все появится по мере готовности условий и при получении результатов, что это действительно необходимо для ЕГЭ. Говоря об информатике, мы должны помнить, что этот предмет не преподают все 45 минут на компьютере. Когда его образовательная программа будет полностью в компьютерном режиме, тогда и экзамен будет в таком же режиме. Если форма экзамена будет все дальше и дальше удаляться от образовательного процесса, то никакой объективности ЕГЭ давать не будет.
Что касается иностранного языка, проблема заключается в количестве экспертов, которые могут во время ЕГЭ по всей стране принимать устную часть. У нас она уже была, потом мы отменили, потому что не хватало экспертов, готовых принимать госэкзамен. Есть предложение сдавать иностранный язык в два этапа, сначала устную часть где-то в апреле, а потому же все остальное, есть и другие варианты. Федеральная предметная комиссия по иностранным языкам занимается этим вопросом, и я думаю, что решение будет найдено.
- Как Вы оцениваете идею экс-министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко о сдаче ЕГЭ по русскому языку после 9 класса, а по географии - после десятого?
- Андрей Александрович и эксперты высказывают много разных суждений, которые должны быть проверены в профессиональном сообществе. Например, на то, что сдавать ЕГЭ по русскому языку после 9 класса мы получили реакцию учителей-словесников, которые сказали, что это нецелесообразно и нереально. Идея имеет право на жизнь, скорее всего смысл в том, чтобы расширить временные рамки сдачи госэкзамена по годам или расширить границы в 11 классе и так далее.
С новым стандартом появляется еще и другая история - о базовом и углубленном уровне изучения школьных предметов, это тоже даст свои возможности для сроков проведения экзамена. Но еще раз хочу повторить, экзамен вторичен по отношению к процессу обучения. Никаких организационно-технических, кадровых или других проблем для того, чтобы расширять границы проведения ЕГЭ не существует. Мы готовы расширять временные рамки проведения ЕГЭ, если это признает целесообразным профессиональное сообщество.
- Также профессиональному сообществу предстоит решить быть ли ЕГЭ многоуровневым?
- Я подчеркиваю, профессиональному сообществу. У нас есть эксперты в области образовательной политики, а в этом случае требуется мнение специалистов-профессионалов в области педагогических измерений.
- Все-таки, по вашему мнению, быть ли ЕГЭ разноуровневым?
- Я не эксперт в этой области, я управленец.
- Президент РФ весной подписал концепцию общенациональной системы поиска и выявления молодых талантов. Как считаете, 100 баллов ЕГЭ говорят о наличии у ребенка таланта или одаренности?
- Концепция поддерживает разные способы выявления одаренных детей. Как правило, результаты олимпиадников практически полностью совпадают с результатами высокобалльников. Те, у кого не совпадают, просто нечестно получили результаты на олимпиаде. Если бы меня спросили, с точки зрения богатства и палитры знаний, то стобалльник ей владеет больше, потому что олимпиадник - яркий фрагмент, а стобалльник владеет всем школьным курсом.
- Какие у вас ожидания по поводу приемной кампании? В этом году вузы обязаны дважды проверять документы абитуриентов по базе ЕГЭ, как считаете, это поможет избежать скандалов при зачислении?
- Избежать не позволит, но сделает ситуацию лучше. Скандал формируется вокруг единичного случая, а системные позитивные результаты не обсуждаются. Думаю, что взыскательное отношение к приемной кампании со стороны общества сохранится, а вот штатного режима, в котором, например, проходит ЕГЭ, я считаю, не будет. Вузы пока не готовы работать в таком режиме.
Главным способом наведения порядка в приемной кампании является наличие хорошего конкурса, а он может быть тогда, когда мест в вузе меньше, чем желающих поступить. Сеть образовательных учреждений должна уменьшаться, и тогда будем качественный прием.
Все чаще вузовское сообщество заявляет, что в школе стали плохо учить, что раньше были лучше абитуриенты. При этом вузы забывают, что раньше в вузы шло 20% выпускников школ, а сегодня практически 90% становятся студентами. В этом году всего лишь 11% выпускников выбрали для сдачи ЕГЭ только русский язык и математику, это означает, что они не будут подавать документы в вузы, а 89% - будут. Я не уверена, что все эти дети способны качественно освоить программы высшего образования.
- Может ли Рособрнадзор сократить обширную сеть вузов, дающих некачественное образование?
- В любой проблеме надо искать системные решения. Расширяется надзорная и контрольная деятельность для того, чтобы показать ребятам, где качественные, а где некачественные вузы. Только все почему-то считают, что итогом работы Рособрнадзора является закрытие учебного учреждения, но законодательство построено иначе. Результатом нашей работы становится предписание, за не исполнение которого следует суд, он решает: закрывать или не закрывать учебное учреждение. А поскольку у нас мало закрытых образовательных учреждений, могу предположить, что немного таких судебных решений, потому что количество предписаний и проверок увеличивается в разы. Мы сейчас начали задумываться над тем, как повлиять на этот процесс.
Есть еще одна вещь - качество образования никак не связано с разрешительной или запретительной деятельностью. Это точно надо менять в нашем законодательстве. Сегодня на основании выявленных нарушений по качеству образования нельзя приостановить деятельность лицензии, можно не дать аккредитацию, но это всего лишь маленькая техническая процедура. Мы себе ставим задачу сделать акцент на процедурах контроля качества. Думаю, что в ближайшее время сможем связать некачественное образование с невозможностью приема на первый курс по этой программе. Важно помнить, что Рособрнадзор - маленький винтик в большой проблеме, и надо понимать, куда двинется масса молодых людей, согласных на некачественное образование. Поэтому параллельно регионы должны развивать сеть среднего и начального профессионального образования, должны быть обязательства работодателей по открытию учебных центров по переподготовке и подготовке рабочих специальностей. Безусловно, должны быть программы социализации личности, которая не попадает на следующий уровень образования.
- Все-таки, по вашей оценке, нужны ли нашей стране тысячи вузов?
- С точки зрения получения качественного образования, сеть избыточна. С точки зрения решения социальных проблем, занятости молодежи при отсутствии мест на рынке труда, видимо, она достаточна, потому что заполнена. На данный момент надо понять, как обеспечить качество и не допустить социальных катаклизмов.
