Царь-колокол Посольского монастыря
В тихую погоду его звон можно услышать на иркутской стороне Байкала
Самый большой колокол в Бурятии весом более двух тонн установлен в Посольском монастыре
Царь-колокол был поднят 19 августа. Вместе с ним на двадцатиметровой колокольне появились еще восемь меньшего размера. Они отлиты мастерами братьями Шуваловыми в Ростове Великом Ярославской области. Теперь, по мнению специалистов, звонница Спасо-Преображенского мужского монастыря в селе Посольском Кабанского района стала лучшей в республике по звуку и тембру колокольного звона.
Яблочный Спас
Богомольцы стягивались в монастырь с самого раннего утра. Две старушки, повязанные белыми платочками, переговаривались: «Вчера батюшку встретила, он сказал: «На службу можете не успеть, а на поднятии колоколов должны быть». Тем временем в Никольской церкви шла служба под руководством преосвященного Евстафия, епископа Читинского и Забайкальского. С краю на столике кучками алели яблоки. В этот день православные отмечали Яблочный Спас — День Преображения Господня. Это храмовый праздник Посольского монастыря, и не случайно подъем колоколов был приурочен именно к нему. Небольшой зал был забит людьми до отказа. Снаружи на зеленой лужайке играли нарядно одетые малые дети. «Как же, как же! Обязательно причастите ребеночка, это же сам владыка!» — убеждала благообразная старушка мужчину с младенцем на руках.
Вокруг колокольни шли подготовительные работы. Крановщику Сергею Соловьеву сегодня предстояла ответственная работа, но он был спокоен: «Отволновался уже. Мне сказали, что вес самого большого колокола 1600 килограммов, но мои приборы показывают 2200, а это существенная разница. Ничего, справимся!».
Часть колоколов небольшого размера висела на временной звоннице — двухметровых деревянных столбах, связанных перекладинами, на которых и держались колокола. На них готовился играть звонарь монастыря 15-летний Виталий Сафронов, обученный мастерству колокольного звона в Свято-Одигитриевском соборе в Улан-Удэ.
Крестный ход
К обеду служба в храме закончилась и на улицу вышли мужчины с хоругвями. За ними шли священники во главе с величественным батюшкой, это был сам владыка — преосвященный Евстафий. Родители с младенцами бросились к нему за благословением. А в это время юный звонарь с волнением ждал сигнала к началу крестного хода. Наконец от крыльца церкви махнули рукой: «Пошел!». И Виталий Сафронов заиграл. Хрустально-чистый и глубокий звон пошел от колоколов, наполняя торжественной радостью монастырский двор. Яркое солнце уходящего лета освещало хоругви и иконы, потупленные глаза женщин, бронзовые от байкальского ветра лица рыбаков.
Крестный ход тронулся. Святые отцы глубокими и низкими голосами пели: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веко-о-в. Аллилуйя! Аллилуйя!Аллилуйя! Господу помоли-и-мся-я…». А певчие подхватывали высокими и звонкими голосами: «Господи, помилуй…» Отец Олег, благочинный Бурятского округа, щедро кропил святой водой прихожан и дорогу.
Все ближе и ближе к небу
Процессия остановилась у Спасо-Преображенского собора, на колокольню которого и должны были поднять колокола.
— Сегодня, братья и сестры, мы являемся участниками исторического торжества, подъема колоколов на звонницу Посольского монастыря. Колокольный звон не только ласкает слух, но и будит наши спящие, грешные души, — обратился епископ к верующим. — Братья и сестры! Вознесем молитвы за то, чтобы никогда не повторилось то, что случилось в 30-е годы прошлого века, когда рушились церкви, а колокола сбрасывались и разбивались.
Затем владыка окропил колокола и осенил крестом, наполняя творения рук человеческих особенным смыслом. Священнослужители и миряне приложились губами к холодной поверхности металла. В это время двадцатишестиметровая стрела автокрана опустила ниточку троса и первый колокол поплыл ввысь, все ближе и ближе к небу. Достигнув уровня проема звонницы, колокол завис, а рабочие изнутри втянули его веревками.
Процедура подъема колоколов растянулась на три часа. С озабоченным и в то же время довольным видом стояли меценаты Виктор Сухарев и Александр Черниговский. Сухарев заказал колокола и восстанавливает монастырь, кроме того, он построил церкви в Желтуре, Загорске и Харацае. Черниговский также помогает посольским монахам. Миряне тихо переговаривались. «Здесь родились, здесь крестились, — рассказывала семидесятишестилетняя Мария Горяшина. — Хожу в церковь по воскресным дням и по праздникам. Который день не сходишь, внутри мысль точит — почему же я не сходила? Отец мне говорил: «В церкви Богу душу отдаешь». Раньше здесь келии были, их увезли и райком сделали, потом он сгорел. А люди говорили, особливо посольские: «А Бог-то есть!». Какая красивая была церковь!».
Последним поднимали сам царь-колокол. Его темная громада плавно возносилась ввысь, а когда она достигла верхушки колокольни, наместник иеромонах Николай ударил в уже прикрепленный. Это был первый удар по колоколу, отлитому в Ростове Великом. Раздался мощный и глубокий звук. Возвещая о новой жизни старого монастыря, он вырвался из звоннницы на простор и, разбежавшись по морской глади Байкала, растаял где-то в дымке, окутывавшей западный берег озера. «Колокол вернулся», — глубоко вздохнул седобородый монах и перекрестился.
