Поселок N. Верую, ибо...
Небольшая деревянная церковь, с крашенными в золото куполами, окруженная покосившимся заборчиком ядовито-желтого цвета, ютится между двумя магазинами.
Один из них долгое время работал круглосуточно. Что, надо сказать, многим нравилось, ибо было весьма удобно: перекрестился, зашел в магазин, купил поллитра, вышел, снова перекрестился, покаялся: «Господи, прости!», выпил. Упал тут же, у церковной ограды, уснул – как у Христа за пазухой.
Церковь появилась в поселке не так давно. Раньше единственным религиозным центром был так называемый «молельный дом»: избушка с кроваво-красным, светящимся по ночам крестом на крыше, пристанище убежденных протестантов-евангелистов, а также алкоголиков, пришедших бороться, с божьей помощью, со своей пагубной зависимостью (надо сказать, небезуспешно). Остальным людям, не желавшим проводить вечера в беседах о Христе и исполнении религиозных песен, приходилось общаться с Богом у себя дома, напрямую, кто как мог и как умел. В старых домишках бабули по старинке устраивали красный угол с лампадками и образами. Те, кто помоложе, покупали православные календари…
Сейчас иконы есть, наверное, в каждом доме. У кого-то по вере, у кого-то по моде. Привычки креститься на красный угол, входя в дом, так и не появилось - да и иконы висят скорее по фэн-шую, то есть где удобно, чем по канону. Но все-таки висят.
Трудно объяснить потребность человека в вере. Еще более непонятна потребность людей верить коллективно. Однако факт неоспорим: когда глава поселка заявил о своем намерении построить православную церковь, народ откликнулся. Деревянные ящички «На строительство Храма», расставленные по магазинам поселка, стали быстро наполняться монетками. Даже самые закоренелые пьяницы-забулдыги жертвовали сдачу с водки во имя спасения своих небезгрешных душ.
Церковь росла на глазах. Еще более стремительно возводился дом для священнослужителя. Местные посмеивались, что в таком доме не то, что жить – в футбол играть можно. Однако прибывший по распределению батюшка не проявил особой страсти к спорту и, поставив иномарку в гараж, приступил к своим прямым обязанностям: молитвам, службам и отпущению грехов. Не прижился - отбыл по неизвестной причине обратно. На смену ему приехал другой. Не хуже.
Открытие церкви не для всех стало приятным событием. Больше всех досадовали, само собой, евангелисты. Православные конкуренты им не понравились с самого начала, но необходимость «возлюбить ближнего своего» не давала громко выражать свою неприязнь. «Молельный дом» лишь активизировал свою деятельность, давая понять, что не намерен сдавать свои позиции. Но – сдал. Православной церкви люди доверяли больше, чем сомнительному домику с красным крестом на крыше.
Правда, конкретной, земной пользы от евангелистов до сих пор было больше. Они успешно лечат местных алкоголиков - отправляют в свой, протестантский "ЛТП" под Ангарск. Люди возвращаются другими - непьющими, тихими, умиротворенными. Как их там лечат – никто не знает, но эффект налицо.
Первыми прихожанами православной церкви стали, конечно, бабушки. В платочках, с посошками, не боясь косых взглядов непонимающей молодежи, крестились они и входили в церковные ворота. Поколению помладше, выросшему при активном «строительстве коммунизма», церковь в первое время была в диковинку. Построить-то построили, «всем миром, всем народом», а вот что с ней делать дальше, было не совсем ясно. Не просвещенные в области религии, не знавшие никаких молитв, кроме, разве что, «Отче наш», считавшие церковные праздники лишним поводом выпить, люди относились к церкви настороженно, предпочитая, как и раньше, каяться в грехах не приехавшему из города чужому «попу», а соседу по огороду. Желательно, предварительно приняв на грудь. Соседу как-то «исповедоваться» привычней и безопасней: он поймет, не станет читать моралей и проповедовать истину.
Однако со временем православная церковь все же стала укреплять позиции. Страх и неприятие жителей поселка сменились здоровым любопытством, интересом и даже гордостью: все-таки СВОЯ церковь, можно и ребеночка покрестить здесь, на родине, а не трястись с беднягой по пыльной гравийке до областного центра. Можно и обвенчаться: красиво… да и модно, чего уж греха таить. Можно свечки поставить: и за упокой умерших, и за здоровье живущих. Можно и куличики в пасху освятить, и нырнуть в «Иордань» на Крещение. В общем, батюшке скучать некогда совершенно. Численность прихожан заметно выросла, а контигент значительно помолодел. Грешить стали больше – стало быть, молиться надо чаще. На службы стали ходить целыми семьями. Религия стала неотъемлемой частью жизни жителей поселка N.
С церковью стало легче, спокойней, надежней… Хотя про уроки православия в школе взрослые говорят с большим сомнением. Люди разные - в поселке есть армяне, мусульмане, буддисты. Живут дружно - но религией делиться не собираются.
Большинству школьников без разницы - хоть Закон Божий, хоть фрактальная алгебра. Еще один скучный урок из-под палки.
###
Поселок N встречает новый день… Гаснет красный крест на крыше «молельного дома», звонят колокола православной церкви. Люди спешат по делам, торопятся жить, грешить и каяться.
А вот и батюшка: идет на работу. Мимо магазина. Его ждет трудный день.
