Мимолетные встречи с Валерием Шевченко
Кажется, совсем недавно в Иркутске мы могли видеть колонну актеров-мимов с раскрашенными лицами, в пестрых костюмах; радоваться вместе с ними наступившему празднику – фестивалю «Мимолет», проходившему в Иркутске несколько лет подряд в минувшем ХХ веке.
Организатором этой веселой театральной кутерьмы – показа в Иркутске спектаклей пантомимы не только российских театров, но и ближнего зарубежья – был Валерий Шевченко. Прошло семь лет с момента, как он стал жителем Москвы. Испытывая чувство ностальгии по родному городу, иногда наезжает в Иркутск в гости к друзьям. А кроме того – на работу в драматический театр Братска. Сегодня он ставит там очередной спектакль, а в текущем репертуаре идет премьера его «Искушения», поставленного по мотивам повести Гоголя «Портрет».
Литературная основа спектакля состоит не только из «Портрета», но и «Невского проспекта», что-то – от «Носа» и «Шинели». Кроме того, в ткань инсценировки вплетены отрывки из «Моцарта и Сальери» Пушкина и «Фауста» Гете. Сложное соединение драматургии определено жанром: сон. Что, кроме сна, может изменить нашу реальность? Во сне возможны все превращения и перевоплощения.
В спектакле Шевченко отважился на сложнейший эксперимент, в котором соединяются элементы психологического театра с выражением его форм невербальным способом. По сцене ходят люди-носы, люди-шинели, рядом гуляют барышни, дамы, кавалеры, и все вместе они будто влиты в водоворот стремительного бега Невы. В спектакле появляется еще один вид искусства – кино, кадры которого проецируются на ставки-экраны. Эти изображения видов Санкт-Петербурга, его грандиозных мостов и мосточков, бесконечного потока воды создают в спектакле объем и масштабность сценического действия.
Предопределенность событий
Элементы кино в спектакле «Искушение» у Шевченко появились не случайно. Увлекаясь кинематографом, будучи еще студентом Иркутского театрального училища, пройдя через факультет режиссуры ГИТИСА, он решил поступить на режиссуру игрового кино во ВГИК. Учится в мастерской Владимира Фокина.
– В жизни много вещей, которые как бы предопределены, – говорит Валерий. Знакомясь с биографией своего учителя, узнал, что в юности он увлекался пантомимой, даже в днях рождения у нас совпадают месяц и число. В Москве вообще было много странных совпадений. Друзья дали адрес квартиры, где я мог бы остановиться, пока не решу вопрос постоянного места жительства. Я вышел на остановке метро и сразу наткнулся на табличку: «Дорога к храму», указывающую маршрут к церкви, расположенной в том районе. Это знак, подумал я тогда. Сегодня живу на улице Тимирязева. На улицу с таким же названием в Иркутске в течение четырех лет бегал на занятия в театральное училище. Недалеко от моего московского дома стоит кинотеатр «Байкал», на Новом Арбате работает ресторан «Ангара»…
Многие творческие планы, задуманные в Иркутске, начали реализовываться в Москве. Во ВГИК Шевченко поступил для освоения профессии, которая бы позволила ему перенести некоторые свои спектакли на экран. Валерий сожалеет, что безвозвратно утрачены такие спектакли, как «Женщина с витрины», «Старосветские Ромео и Джульетта», «Притчи» – такова специфика театрального искусства, воздействие которого происходит только в момент жизни спектакля. Кино, запечатлев игру актера, может оставаться живым и современным на долгие времена.
Игра роковых страстей
Кроме сценариев на темы спектаклей, которые бы он хотел экранизировать, Шевченко написал в Москве и «Искушение». Когда получил приглашение поставить спектакль в Братском драматическом театре, предложил Гоголя. В работе над спектаклем он дописал ряд сцен, которые оказались необходимы ему для целостного построения сценического действия. Например, ввел образ Мефистофеля из «Фауста», который по демоническому воздействию сравним со Стариком, сошедшим с ожившего портрета.
Искушение – чувство, которое испытывают сегодня многие. Шевченко интересовало современное прочтение темы искушения, увиденной через призму великих потрясений. За искушением следует другая роковая страсть – зависть. Валерий Шевченко соединяет в «Искушении» сложнейшие жанры театрального искусства, добиваясь психологической достоверности сценического действия через ирреальность ее форм. Актеры создают свои образы не только при помощи текстов, но и элементов пантомимы, которая делает героев некими символами, выражающими суть характеров разных людей.
Забегая вперед…
В планах Валерия Шевченко перевести спектакль Братского драматического театра на язык кинематографа. Он понимает, что съемки – дело дорогостоящее, но есть и малозатратные проекты, обеспечить финансирование которых много проще. Во всяком случае, Шевченко, научившийся продюсерскому делу на организациях фестивалей «Мимолет», сегодня занимается поиском денег на киноверсию «Искушения». Кроме спонсорской помощи, он надеется и на частичное финансирование этого проекта «Госкино».
«Я не отказываюсь ни от какой работы», – говорит Валерий, – мне многое интересно в жизни». С Игорем Голубицким – актером театра клоунады Терезы Дуровой – он сделал пантомимический спектакль на двух актеров, играют его на разных сценических площадках Москвы.
За время проведения фестивалей «Мимолет» Шевченко усовершенствовал и его смысловую нагрузку, конкурсную основу назвал «Белая маска». В таком видоизмененном формате фестиваль прошел в Тюмени и Санкт-Петербурге. Летом этого года «Мимолет» будет проводиться в Москве. Проблема не в том, чтобы собрать вместе театры пантомимы, дело в другом – в том, что их очень мало. Чистой пантомимой сегодня занимаются немногие, она стала миром, параллельно идущим с традиционным драматическим театром. «Продуктивнее собирать актеров, – считает Шевченко, – для того чтобы организовывать для них обучающие программы по истории пантомимы, стилистике, проводить тренинги, экзерсисы. Пользы от таких занятий может быть много больше, чем от показа спектаклей, сделанных неумелыми людьми».
Свидание Валерия Шевченко с Братским театром, несмотря на планы, которые он стремится осуществить с его актерами, в отрезке длинной жизни будет мимолетным. Его приняла Москва, затянула в водоворот интересных, творчески насыщенных дел, ему не хочется жить «полумерами». Если взялся за кино – то надо стремиться к идеалу, каким был в нем великий мим Чарли Чаплин.
