Виталий Венгер: Смех - лучшее лечение (продолжение)

Курите на здоровье?

Режиссер и характерный актер Лев Николаевич Иванов ужасно много курил. Но спичек никогда не имел. Павел Григорьевич Маляревский придумал, что ему подарить на день рождения, - вручили в пакете сто (!) коробков спичек. Но это было не все - спички натолкали в карманы пиджака, пальто, в портфель. Спички сыпались из режиссерского экземпляра пьесы, из носового платка, а полкоробка, которые находились в козырьке кепки, он заметил только когда они набухли от дождя. Смеху хватило на неделю, но больше всех смеялся сам Иванов - с чувством юмора у него было все в порядке.

Однако он никак не хотел поверить, что подстроил это Маляревский. "Я знаю, ребята, это Вилькины хохмы", - сквозь смех говорил он.

Но самое неожиданное случилось месяца через полтора - Иванов бросил курить...

Сквозь стену

У замечательного артиста Владимира Васильевича Серебрякова была странная "болезнь" - он часто опаздывал на выход: то засидится в буфете, то зачитается или заговорится по телефону.

В спектакле "Ромео и Джульетта" идет сцена, в которой участвуют Бенволио, Тибальт и Ромео. Декорация изображает толстую каменную стену. Должен быть и Меркуцио-Серебряков, но его нет... Напряжение нарастает. Вдруг откуда-то из-за декораций раздается голос Серебрякова: "О низкое презренное смиренье!" Он панически тыкался во все углы и, наконец, потеряв надежду найти выход, выхватил клинок, прорвал им декорацию (каменную стену!) и высунул голову. Тибальт крикнул: "Чего ты хочешь от меня!" Неуклюже пробираясь сквозь порванную ткань, Серебряков, чертыхаясь, кричит: "Угодно вам вытащить вашу шпагу за уши из футляра? Поторопитесь, а то моя отрежет вам оба уха!" Тибальт, едва сдерживая смех, отвечает: "Я к вашим услугам!" Начинается напряженный поединок, а все остальные участники сцены прячут лица, чтобы зрители не увидели, с каким усилием им удается сдержать смех.

Презерватив как средство быстро состариться

Было время, когда актеры старшего поколения шефствовали над молодыми. Надо мной шефствовал Абрам Исаевич Руккер. Театралы со стажем помнят этого интересного характерного актера, прекрасно владевшего техникой грима.

В двадцать пять лет мне поручили роль... девяностолетнего Великого Инквизитора в спектакле по пьесе Шиллера "Дон Карлос". Как быть? Под усами и бородой не спрячешься, католики их не носят. Помог Руккер. Он посоветовал купить упаковку... презервативов. Раскроили тончайшую резину и наклеили на мягкие ткани лица. Резина сморщилась, появились морщины, причем естественного цвета - эффект необыкновенный.

После генеральной репетиции ко мне в гримерную пришли директор театра Волин, постановщик спектакля Терентьев и вместе с ними Руккер. Волин с Терентьевым не скупились на похвалы моему искусству перевоплощения, Абрам Исаевич скромно помалкивал.

После премьеры вышел приказ директора - моя актерская ставка повысилась на один разряд.

Знай, когда садиться!

Было время, когда по первому снегу группа артистов выезжала на зеленом "Москвиче" Егунова в тайгу на охоту. В бедную малолитражку набивалось человек шесть, а еще куча снаряжения...

В лесу охотники сразу рассыпались в поисках следов зверья и птицы. Я на два часа оставался караульным в машине. Костя Третьяков долго расчехлял двустволку, а потом присел неподалеку по нужде, прислонив ружье к дереву. Вдруг из-за машины появилась козочка... Просигналить я не мог - боялся спугнуть. Но и Костя заметил козу... и застыл. Коза тоже увидела его и, казалось, поняла, что в таком положении он не опасен - медленно, с достоинством удалилась в чащу.

А я сделал важный вывод - на охоте нельзя отвлекаться ни на малую, ни на большую нужду.

Кто народный, а кто...

Георгий Александрович Карпей втайне очень хотел получить звание заслуженного артиста (скажу в скобках - это желание свойственно многим собратьям по цеху). Надо сказать, что он был вполне достоин этого звания, но все как-то не складывалось, к тому же мешало его увлечение горячительными напитками.

Вероятно, поэтому отношения Карпея с Аркадием Петровичем Тишиным всегда были натянутыми, вероятно, Георгий Александрович испытывал ревность: Тишин - народный, а он...

Однажды Карпей и Тишин шли на сцену каждый из своей гримерной. Неожиданно "поддатый" Карпей схватил Тишина за грудки и закричал: "Ты хто? На-ррр-од-ный, да?" Тишин даже опешил: "Ну-у, народный, ну-у и что-о?" Карпей с полминуты молчал, потом торжественно выдавил из себя: "Ты народный... а я... международный, понял, да?!"

Звание заслуженного артиста Георгию Александровичу все же пришло. Но в день его кончины.

"Пусть походит в народных..."

Группа работников театра во главе с директором и парторгом направилась в кабинет одного из высших партийных чиновников области. При них была папка с документами, дающими право на присвоение артисту Котляревскому звания "Заслуженный артист РСФСР". Хозяин кабинета нехотя перебирал документы, без особого интереса спросил: "Как фамилия? Давно ли в театре?", как будто это нельзя было узнать из лежащих перед ним бумаг. Потом высокий чин признался: - Все в театр не выберусь, некогда, работа, знаете ли... - и продолжил: - Что ж, поддержать кандидатуру товарища КОТЛЯРСКОГО можно... Только что это вы сразу на заслуженного замахнулись? Пусть сначала походит в народных...

А ведь даже ребенок знает, что звание "народный" выше, чем "заслуженный".

Группа ходатаев тихо покинула кабинет. Через год талантливый характерный актер Котляревский уехал из Иркутска, так и не получив звания, которого был, несомненно, достоин.

Амплуа - характерный хулиган

В спектакле "Человек, который смеется" я играл небольшую роль судьи. У моего персонажа был длинный монолог, обращенный к присяжным. Они сидели лицом к зрительному залу, я стоял спиной. Стояла летняя удушающая жара, и я решил, прикрывшись мантией, снять с себя все, оставшись в трусах и майке. В конце речи я, как бы поправляя мантию, распахивал ее. В составе группы был молодой красивый студент университета Юра Корнилов, очень смешливый. Он сидел среди присяжных. Юра смеялся, достаточно было поднять указательный палец. А тут - какой палец, весь его друг Венгер, полуголый под белой мантией! С Корниловым - истерика от смеха.

Успех меня вдохновил, и я повторил свое озорство на следующем спектакле. В этот момент из-за кулис выглянул режиссер Ефим Табачников, не знаю, случайно или нет, вполне возможно, что кто-то устроил подлянку - дескать, посмотрите, чем занимаются на сцене артисты. Слава богу, закончилось все благополучно, без административных выводов. Правда, Табачников определил мое амплуа - "характерный хулиган".

Где ночевал, Дед Мороз?

Многие молодые актеры в поисках заработка в предновогодние дни надевают костюмы Дедов Морозов. Начинается так называемый чес. Не избежал этого и я.

Как-то меня пригласили в Дом культуры завода имени Куйбышева. Прислали текст, я его старательно выучил. 31 декабря приехал в ДК, облачился в костюм, наклеил усы и бороду, загримировался. Тут появились клубные работники, повели в какой-то кабинет, там были накрыты столы. Началось провожание старого года. Водка лилась рекой, тосты, здравицы следовали друг за другом... Кто-то включил радиолу, начались танцы... Я был настороже, ел аккуратно, пил по чуть-чуть...

Проснулся в семь утра в том же кабинете. В костюме Деда Мороза, при усах и бороде. Переоделся, забрал костюм, в котором так и не вышел поздравить доблестных машиностроителей... Поехал домой с мыслью - как объяснить молодой жене, где провел ночь. Но главное - без заработанных денег!

И уже подъезжая к дому, обнаружил в боковом кармане пиджака... оговоренные 600 рублей. За выступление, которого не было. Или которого я не помню.

Кто нужен театру?

Когда-то ни одно учреждение не обходилось без стенной газеты, в том числе и театр. У нас за юмористический отдел отвечал Серебряков, эпиграммы же писали все кому не лень - добрые и злые, смешные и дурацкие. Однажды читаю эпиграмму:

Театру нужен Венгер Виля,
Как конский хвост автомобилю.

Подписи не было, эпиграммы, как правило, не подписывались. Но Серебряков выдал редакционную тайну: автор - Егунов.

В следующем номере последовал мой ответ:

Я с Егуновым Витей дружен.
И вам скажу я, не тая,
Что Егунов театру нужен,
Как под коровий хвост шлея.

Виктор принял ответ достойно - пожал мне руку и сказал, дружески улыбаясь: "Ну что ж... мы квиты".