Свеча
Семеро бывших обитателей камеры №4, ни разу не прикоснувшись к шприцу с наркотиком, уже отдали Богу свои души, некоторые прикованы к больничным койкам, иные, возможно, даже не подозревают о своей смертельной болезни. СПИД собирает свои жертвы и по сей день.
Одного из оставшихся в живых - Славу по прозвищу Свеча - впервые я увидел в зале суда. Тогда он давал свидетельские показания по "мокрой" статье. Рассматриваемое уголовное дело было необычным: в конце августа 1996 года в камере следственного изолятора произошло убийство 23-летнего обвиняемого за незаконные операции с наркотиками. Смерть, как показала экспертиза, наступила в результате удушения удавкой, вены потерпевшего были вскрыты.
Все свидетели по этому делу - сокамерники - дружненько заявляли: "Он, мол, сам попросил, чтобы его удавили. Жить не хотел. Ломка у него была. Вены вскрыл сам". Больше ничего внятного выяснить в ходе судебного процесса не удалось. Из показаний самого подсудимого, т.е. убийцы, следовало, что такого-то числа потерпевший обратился к нему с аналогичной просьбой, которую он и удовлетворил. Суд счел нужным тогда добавить к двум "мокрым" статьям убийцы, по которым он уже к этому времени отбывал срок, еще одну, накинув приличествующий случаю срок. Из предоставленных документов и вещественных доказательств вытекало: убийство произошло именно в такой последовательности, в какой излагают ее свидетели и обвиняемый.
Хороший мальчик
Заплакала мать удушенного наркомана, свое дитя - жаль, что ни говори, хотя, с другой стороны, и принес ей столько горя... Остро переживая события судебного процесса, женщина обстоятельно рассказала мне о своем сыне. История самая тривиальная: благополучное детство, школа, армия.
Мальчик был хороший... и дома помогал, и работал на заводе, получал большие деньги, приносил домой. Получилось так, что отец оставил семью. Я нашла нового супруга, а Игорь стал жить у моей мамы. Тогда в его жизни появилась она, эта Оксана. Вместе с ней и героин - она его и заразила. Он поменял двухкомнатную благоустроенную квартиру в центре города на лачугу в Марата. Если бы не она... мой Игорек... никогда.
За два года до того, как сесть в тюрьму, Игорь и Оксана успели полностью "проколоть" бабушкину квартиру, доставшуюся ему по наследству.
На вопрос, знала ли она, что ее сын ВИЧ-инфицирован, Валентина Александровна ответила: "И знала, и не знала. За неделю до тюрьмы он мне звонил. Говорил, что болен и скоро умрет. Потом попросил денег, и я подумала, что это одна из очередных уловок, чтобы найти деньги на укол. Тогда я ему не поверила".
Окса (при знакомстве она сама предложила себя так называть) оказалась очень даже симпатичной девушкой, если не сказать прямо - красавицей. Это никак не вязалось с ВИЧ и долгим употреблением героина. Лачуга, хоть и была "на выселках", но имела свой приусадебный участок. Окса оказалась девушкой сметливой, быстро сообразив, что мне нужна информация, стала отчаянно торговаться. Торг кончился, когда требуемая сумма сравнялась с ценой дозы героина. Выхватив сотню со словами "Я-ща!", Оксана испарилась.
Прошло часа три, и когда я стал задумываться, ждать мне ее или нет, Окса влетела в дом и шмыгнула в маленькую комнату. "Ща-я, ща..." В мгновенье над ведром с питьевой водой мелькнули ее руки, вынимающие поршень из пластмассовой "инсулинки". Набрав в гильзу сырой воды, "А, и так уже все равно...", Окса замерла, производя ответственную операцию - осторожно ссыпала порошок в шприц - дважды просыпала - "облом!" Вставив поршень на место, дитя порока вздохнула с явным облегчением: "Мне надо, сам понимаешь..."
- С Игорем я познакомилась на дне рождения у подруги, через год после школы, уже тогда знала, что такое дурман. Игорь работал на заводе, и у него водились деньги. Вначале все у нас было хорошо, и я забыла о героине, но после аборта сорвалась. Первое время кололась втихую. Он заметил следы от уколов, залез в мою сумочку и нашел несколько доз. Потом и сам подсел. Через полгода Игоря уволили с работы за прогулы, и у нас наступила "черная полоса". Я даже тогда "снималась", чтобы достать деньги на героин, и он знал об этом. Одно время я думала, что во всем виноват именно он, и без него я завяжу. Жила у бабушки в Култуке, почти четыре месяца не прикасалась к шприцу. Накопив деньги на зимнее пальто, поехала в Иркутск за покупкой и решила навестить Игоря. Тогда я наивно полагала, что пересилила героин и возврата к нему уже не будет. Мне не столько хотелось увидеть Игоря, как показать себя: смотри - не колюсь!
Ни о чем я в жизни не жалею
Дверь открыл разодетый, как бизнесмен, сплошь в фирме, сияющий Игорек. Неделю назад он получил деньги в качестве доплаты за квартиру. Его новое жилище было уставлено импортной дорогостоящей видео- и радиоаппаратурой, двухкамерный холодильник забит напитками и продуктами, везде разбросана новая одежда и обувь. Для меня нашелся флакон французских духов. Игорь с жаром строил планы на будущее и дал понять, что в них есть место и для меня. И я осталась...
Это была самая светлая пора в наших отношениях. В первый же день мы решили: Игорь с моей помощью сбросит дозу и завяжет. Мы верили, что о героине забудем навсегда. У нас наладились отношения с матерью Игоря Валентиной Александровной, и она помогла мне устроиться кладовщицей на продуктовую базу. Игорь "завязал", исчезли "дорожки" на венах. Вскоре мы отнесли заявление в ЗАГС...
В тот день я стирала и в одной из рубашек Игоря нашла пакет с большим количеством героина. Я утешала себя: не колется же, следов нет, ну нюхает, может быть, или вдыхает. Высушив рубашку, я все положила назад, отсыпав немного порошка... Через три дня проверила содержимое пакета в его кармане. Оно значительно уменьшилось. Внешних признаков наркотического воздействия у Игоря не наблюдалось. За неделю до свадьбы я закатила ему скандал и потребовала объяснений. Оказалось, мой суженый колоться перестал, но стал нюхать героин через трубочку - следов не остается. К тому же я была на втором месяце беременности. Мне стоило большого труда уговорить Игоря отдать оставшиеся от продажи квартиры доллары. Отложив тысячу баксов на свадьбу, я поменяла оставшиеся деньги на рубли и положила в сберкассу...
Игорь стойко перенес ломку, и через месяц после свадьбы мы снова были счастливы. Тогда и пришел страшный дефолт 1998 года. Деньги на книжке обесценились. Виноватой оказалась я. Через неделю у меня произошел выкидыш. Скоро из дома начали пропадать вещи, и у Игоря на венах снова появились дорожки. Он стал угрюмым и замкнутым, раздражался по малейшему поводу, был агрессивен и по-прежнему обвинял меня в том, что я профукала доллары. Я не выдержала - укололась тем самым героином, что когда-то отсыпала из его кармана. Втянулась быстро, к тому же летом Игорь у нас в огороде вырастил большую гряду опийного мака. Однажды меня посетил "кондратий". Ломка была такой сильной, что не дала мне выйти в понедельник на работу. Этого состояния я стала смертельно бояться и всегда держала на этот случай дозу про запас.
Черный ворон...
С работой пришлось расстаться, и у нас снова настала "черная полоса". Скоро мы продали многое из обстановки, вещей и одежды. Я стала опять "сниматься", но мой нетоварный вид уже отпугивал почти всех желающих. Игорь и решил пустить остатки денег с книжки на приобретение оптовой партии героина для продажи. Через полгода до нас дошло - собственные потребности в героине перекрывает доход от этого "бизнеса" - мы плотнее садимся на иглу, и только. Дальше жизнь слилась в сплошной кошмар: продавали "ханку", чтобы купить героин. сразу же покупали растворитель, чтобы сварить "ханку".
Однажды я, обширявшись до беспамятства, залетела под машину. В приемном покое, конечно же, заметили следы от внутривенных уколов. Дополнительный анализ на ВИЧ дал положительный результат. Так я узнала, что ко всему прочему еще и ВИЧ-инфицированная. Когда Игоря арестовали, он знал, что и его анонимное обследование дало такой же результат. Он закатил скандал и избил меня, обвиняя в том, что я его заразила. В целях экономии мы кололись одним шприцем, но он всегда - первым, и кто кого, спрашивается, заразил? Его забрали в конце августа. Был обыск, и у него в кармане нашли наркотики.
Не делай добра - не получишь зла?
После вступления приговора в законную силу в этой истории была бы поставлена точка, узнать какие-либо подробности смерти Игоря не представлялось возможным. И только через три года, отсидев свой срок, Слава, уже смертельно больной, рассказал о некоторых обстоятельствах гибели Игоря.
- В камеру его привели в конце августа. Арестанты страдали от жары и накожной болезни. С Игорем поговорили, поинтересовались его статьей, указали место для сна. Через сутки его начало трясти и колотить. Его вопли стали мешать всей камере. Он то замирал в углу на свернутом матрасе, то бегал по камере как угорелый. К утру он затих.
Затем раздался его крик, и мы увидели, что он мечется по камере, разбрызгивая кровь на заключенных. Пока ловили, успокаивали, многие измазались в крови. И только когда всеобщее смятение улеглось, мы заметили в его руке лезвие из одноразового станка, следы от многочисленных уколов на руках и... распухшие лимфоузлы. Выяснилось: он ВИЧ-инфицирован и знает об этом. Сутки камера была в шоке. Пытались отмыть каждую каплю зараженной крови, прекрасно понимая запоздалость этих действий. Подсчитали, что измазались по крайней мере 14 человек. Весть быстро распространилась по СИЗО, и судьба Игоря была решена. Заключенные распустили его собственные носки на нитки, связали канатик-удавку, и после вечерней поверки исполнитель-доброволец отправил душу наркомана в мир иной.
Спустя почти год Свеча узнал о своей болезни. Отсидев свой срок, Слава пытался восстановить справедливость, но первые же попытки что-либо предпринять, имели весьма плачевные последствия.
Сегодня Свеча нашел двоих своих инфицированных сокамерников, и они много времени проводят в поисках несуществующей истины. Им удалось выяснить: сегодня семеро зеков покоятся в земле, двое на подходе - на больничной койке. Умерла от передозировки и Оксана.