Оппозиция растет из-под палки
Люди, далекие прежде от политики, теперь готовы присоединиться к движению протеста.
Второй петербургский Марш несогласных 15 апреля проходил по иному сценарию, чем первый — 3 марта. В начале марта еще можно было подумать, что власть не решится на крайние меры. Теперь стало ясно, что эта “нерешительность” — в прошлом. Власть готова на все.
“Соприкосновение” оппозиционеров со спецназом произошло уже после того, как митинг закончился. Людей погнали через оцепленный со всех сторон техникой и ОМОНом коридор по направлению к метро. Но обе близлежащие станции — “Пушкинская” и “Технологический институт” — были закрыты. Люди оказались заперты на площади, деваться было некуда. Говорят, в это время кто-то из провокаторов стал швырять в ОМОН пластиковые бутылки (в некоторых СМИ была информация о том, что были и стеклянные). Началось массовое избиение. Били всех без разбора — подростков, женщин, стариков, журналистов и случайных прохожих.
По крайней мере, две женщины — член бюро партии “ЯБЛОКО” Ольга Цепилова и нацболовская активистка Ольга Жукова — получили страшные удары дубинками в лицо. Цепилова попала в больницу с переломом носа и сотрясением мозга.
Инвалид второй группы Александр Казанцев вообще чуть не лишился жизни. Омоновец ударил его с разбегу тяжелым ботинком по ребрам. Казанцев упал, ударившись головой, потерял сознание. Сломаны ребра, одно ребро пробило легкое.
Избили, по крайней мере, двоих журналистов. Дубинками по голове получили фотокорреспондент Анатолий Мальцев и журналист германского телевидения, репортер телеканала ARD Штефан Штухлик, которого задержали, но вскоре, правда, отпустили.
Итог спецоперации — сотни избитых и задержанных (по официальным данным, задержаны 120 человек, по неофициальным — около трехсот).
Потрясают свидетельства пострадавших в тот день людей. Вот что рассказал “Новой” один из организаторов и первого, и второго Марша несогласных, бывший депутат петербургского Законодательного собрания Сергей Гуляев, сам оказавшийся в палате Мариинской больницы:
— Омоновцы напали на нас фактически без всяких оснований. Мы уже уходили после митинга, шли к метро, но ближайшая станция “Пушкинская” была закрыта. Мы пошли дальше, к станции “Технологический институт”, но там дорогу перекрыл ОМОН. Нас стали теснить, куда было деваться? Я кинулся к одному полковнику, говорю: “Открывайте скорее метро, надо куда-то уходить” и людям кричал, чтобы шли в метро. Но нас стали избивать, задерживать и швырять в автобусы. Получается, кровь была нужна тем, кто пригнал сюда эти девять или восемь тысяч — не знаю точно — сотрудников милиции и ОМОНа? Нужна для того, чтобы оправдать свои действия?
Сергея Гуляева били дубинками по рукам, ногам, спине, сломали руку.
Вот что рассказала Мария Шерина, у которой пострадала вся семья: сын оказался в милиции, муж в больнице:
— Мы на митинг пошли, потому что мы против уплотнительной застройки в нашем дворе на Васильевском острове. Все случилось, когда митинг закончился и мы уже уходили. Нам по сотовому позвонил сын, сказал, что он где-то рядом и хочет с нами встретиться. Когда мы подошли к метро, началось побоище. А потом снова позвонил сын, сказал, что его избили, что он сидит вместе с другими задержанными в автобусе. Мы с мужем кинулись туда, просили, чтобы сына отпустили, он ведь вообще оказался здесь случайно, в митинге не участвовал. Но нам сказали, что сына не отпустят, а мы можем идти. А потом началась неразбериха, кто-то кинулся бежать. И омоновец со всего размаха ударил мужа тяжелым ботинком по ноге. Муж упал, крикнул, что не может встать, но над ним только издевались. В итоге муж оказался в больнице с травмой колена, ему наложили гипс. А сын сутки просидел в кутузке. И теперь его собираются судить. Обвинение, как у всех остальных задержанных, стандартное: мелкое хулиганство, нецензурная брань.
Среди тех, кого обвинили в нецензурщине, была и глубоко верующая старушка, которая пыталась иконой остановить избивающих людей омоновцев.
Историю задержания студента Артема Желанова рассказал его отец:
— Сын пошел на митинг, чтобы посмотреть, ведь он студент, будущий политолог, так что эти события — по-своему его тема. После окончания митинга его жестоко избили дубинками, вот смотрите на фотографии — все лицо в синяках и кровоподтеках. И что теперь? Могу сказать одно: теперь все мы, прежде люди аполитичные, будем участвовать в акциях протеста.
И так говорят практически все, кого так или иначе коснулись события 15 апреля. Теперь они — тоже “несогласные”.
Что впереди? “Несогласные” собирают документы, готовят материалы для заявлений в прокуратуру с требованием возбудить уголовные дела по фактам насилия и произвола.
“Мы считаем, что это преступление против собственного народа, — говорит лидер петербургского отделения ОГФ Ольга Курносова. — Мы будем настаивать на полноценном расследовании происшедшего с участием независимых экспертов”.
“Это было совершенно сознательное избиение мирных граждан, — говорит руководитель петербургского отделения партии “ЯБЛОКО” Максим Резник. — Это было сделано с той целью, чтобы выставить организаторов акции как провокаторов, которые хотят бросить людей под дубинки ОМОНа, чтобы дискредитировать оппозицию. Мы должны добиться расследования и установить истину”.
Когда следующий Марш несогласных? Оппозиционеры планируют его на 27 мая (День города). Какие аргументы власть использует на этот раз?
