Успенье-Госпожинки

Праздник Успения Богородицы очень почитался в славянских землях. В честь этой «Богородичной Пасхи» писали иконы, возводили храмы (например, Успенский собор в Москве), слагали духовные стихи, называли села. В народном же календаре Успение (Успенье) связывали с окончанием лета и уборкой урожая, а название праздника часто искажали по созвучию с названиями сельскохозяйственных работ. Например, у русских его издревле именовали Госпожинки или Первая Пречистая (от величания Богоматери Госпожою и Пречистою Девой в церковных книгах), но часто переделывали это название в Спожинки, Дожинки и т.п., поскольку в это время дожинали последние снопы и убирали хлеб с полей. При этом традиционно устраивали праздничное угощение, а также совершали различные «дожиночные» обряды, которые должны были сохранить плодородную силу земли до будущего года. К числу таких ритуалов, например, относились различные действия с колосьями, катание по земле и т.д.

Последние колосья повсеместно окружались особым почетом, поскольку их считали средоточием «спорины» - силы нынешнего урожая, а также олицетворением и пристанищем духа нивы. Во многих местах специально оставляли на поле несжатую горсть колосьев, особым образом закручивая ее – «завивая бороду». Скрученные или переплетенные косицей колоски обычно пригибали к земле, присыпая концы землей, или сворачивали в венок, перевязывали лентами, украшали цветами и монетами, подкладывали под них хлеб с солью и т.д. У восточных славян говорили, что эти колоски - «Власию (либо Миколе, Илье, Егорию или прочим святым) бородка», «Спасова (Христова) борода», реже – «Христова постелька» или «Богородице косица», а у южных славян их считали «Боговой бородой». По-видимому, «заплетая бороду» из последних колосьев, древние земледельцы старались вернуть земле ее живительную силу, сохранить ее до будущего года, а заодно чествовали и урожай нынешний, и те высшие силы, которые ему способствовали.

«Завивание бороды» совершала обычно наиболее опытная жница, часто – самая старшая и уважаемая женщина. Она закручивала колосья «по солнцу» и через ткань (покрыв руку передником), украшала, поливала водой или вином, обходила несколько раз вокруг и читала непременные приговоры (например: «Дай Бог, чтобы на другое лето был хороший урожай!»); а в конце, пригнув «завитые» колосья к земле, положив под них хлеб с солью и присыпав землей, низко кланялись «бороде» и говорила: «Батюш¬ка, Илья-Борода! Уроди ржи, овса, ячменя и пшеницы!», «Вот тебе, Илья, борода! на лето уроди нам ржи да овса!» и т.п.

«Власову бороду» иногда так и оставляли на поле, а в других местах использовали ее для изготовления жатвенного венка или последнего снопа – «пожинальника» или «именинника», также окружаемого всеобщим почетом. Срезала и вязала такой сноп обычно хозяйка поля, либо избранная жница («толока») – самая красивая и легкая на руку девушка. Жать последний сноп полагалось молча (а то жених будет «с изъяном», скотина будет всю зиму реветь, и т.п.), но во время или после его вязания нередко произносили заговоры (пожелания обильного урожая на будущий год) или пели особые жатвенные песни. Делали последний сноп большим и тучным, перевязывали красной лентой и украшали цветами, лоскутками и пр., а кое-где даже превращали его в своеобразное чучело (наряжали в женскую или мужскую одежду, даже давали имя – Солоха, Овсей и др). Обычно «именинника» поднимали вверх (чтобы хлеб рос высоким и обильным), а потом несли с поля на руках и ставили в доме под иконами. Этот сноп сохраняли до будущего года; на Рождество его торжественно ставили на стол или под образа, как символ урожая, а весной примешивали его зерна к семенам, чтобы с ними передать земле силу прошлого урожая.

Во многих русских губерниях женщины в начале полевых работ и по завершении жатвы устраивали в поле особый ритуал – катались по земле или кувыркались через голову. Считалось, что таким образом происходит взаимообмен животворной энер¬гией: весной женщины символически передавали свою детородную силу земле ради усиления вегетации, а осенью забирали ее обратно. Совершали обряд обычно после изготовления «бороды» или «пожинальника», а катались или кувыркались по оставленным на поле колосьям или же рядом с ними, причем кое-где катали и «именинный» сноп. Во время «катания» обычно выкрикивали: «Нива, отдай мою силу!», а иногда и уточняли, для чего именно это нужно: «Жнивка, жнивка! Отдай мою силку на пест, на колотило, на молотило, да на криво веретено», «Нивка, нивка, отдай мою силку! Я тебя жала и силу потеряла! Жнивка, жнивка, отдай мою силку на яровинку, на овес, на гречиху, на конопельки!», «Ржаная жнивушка! Отдай мою силушку на яровую жнивушку!» и т.п.

В завершение дожиночных обрядов обычно устраивалась праздничная трапеза. Главным угощением на ней были каша, хлеб, яичница и вареные яйца, иногда – пироги и блины, а также вино, водка, мед и пр. Угощались обычно прямо на поле, либо в хозяйском доме. Когда-то подобные пиршества устраивались всей общиной в честь богов, и в некоторых русских селах даже в начале XX в. сохранялся обычай на Успение Богородицы выставлять угощение «на мирскую складку». Для такого праздника собирали продукты со всех дворов, сообща варили пиво, пекли пироги и яичницу-«пожинальницу», варили каши из разных зерен, забивали баранов и варили их мясо в больших котлах. Если крестьяне работали на помещика или зажиточного односельчанина, то угощение им выставлялось на господском дворе, за счет хозяина поля; при этом хозяин встречал работников на крыльце, а избранная девушка торжественно подносила ему последний сноп и получала за это подарок, после чего все жнецы приглашались за стол. В старину у русских помещиков принято было угощать на Госпожинки своих крестьян и праздно¬вать с ними конец жатвы.

Успение во многих местах называли последним летним днем. С этого времени начинаются осенние холода; отлетают ласточки, унося тепло, а у лягушек «зарастает рот» (они перестают квакать). По народному выражению, «с Успленья солнце засыпает» (восходит все позже), поэтому крестьяне на закате ходили в поле - провожать светило с песнями, а вечером впервые «вздували огонь» в избах (перед ужином зажигали лучину или свечу). В некоторых районах к Успению приурочивали первую встречу осени (первые осенины); с этого дня начинали водить осенние хороводы и устраивали первые посиделки, а девицы приглядывали себе женихов, готовясь к Покрову. Время с Успения до дня Ивана Постного (29 августа ст.ст.) в старину называлось «молодое бабье лето».